— Думаю, я смогу подобраться к Семенову, — озвучиваю свою идею.

— Не смей! — рычит Марк, — он опасен. Веди себя сдержанно. А лучше вовсе не оставайся с ним наедине.

— Но я же его невеста.

Не знаю, откуда во мне такая тяга постоянно цеплять этого парня. Он ведь ревнует!

— Крис...

— Что?

Ну уж нет! Я не буду сидеть, сложа руки, пока они с Егором что-то выясняют.

— Ты не должна пострадать. А эти люди играют в весьма жестокие игры, малышка.

— Я тоже не лыком шита, Марк! — обижаюсь.

— Знаю. Твой острый язычок кого угодно доведет.

— Пока он тебя до оргазма лишь доводил, — хихикаю.

— И до нервного срыва. Кристина... — вздыхает он, — пожалуйста. Не пытайся играть в шпионку.

— Но я хочу быть с тобой! — канючу, — и могу помочь!

— Не отступишься ведь? — с толикой отчаяния уточняет мужчина.

— Нет! — уверенно заявляю, — я не подведу!

— Только никакой самодеятельности. Я всегда должен тебя видеть, ясно? Никуда с ним не уходи завтра.

— Я подумаю, — чувствую, что довела уже парня до зубовного скрежета.

Мы вяло одеваемся. Потом Марк везет меня в особняк. На первом этаже все ещё горит свет.

— Ну, до завтра? — лепечу, крепко обнимая своего защитника.

В доме нам придется держать дистанцию. Невыносимо! Не хочу!

— Да, малышка. Сладких снов, — он отвечает на поцелуй.

Из дома выскакивает мачеха. Вот же бесит!

— КРИСТИНА! — визжит, когда мы выходим из машины, — где ты шлялась?

— Твоё какое дело? — цежу.

Она подлетает и...

Хрусь!

— Что ты себе позволяешь?! — верещит, когда рука Марка жестко пресекает ее попытку меня ударить, — ты всего лишь жалкий охранник!

Он держит крепко, в глазах мужчины лед и ярость, сплетенные воедино. Сжимает её тонкое запястье. Зверь не позволил ей зарядить мне пощёчину.

— Отпусти! — визжит мачеха.

В ее глазах такая лютая ненависть, что я невольно ёжусь. Жанна отступает. Марк отпускает ее руку.

— Ты совсем озверел?! Как смеешь?! — орет на всю улицу.

— Еще раз коснетесь Кристины, сломаю обе руки, — спокойно отвечает Зверь.

— Мой муж узнает об этом!

— Верно, — усмехается мужчина, — и о том, что вы пытались ударить его дочь. Как думаете, что Андрей Васильевич скажет?

Жанна белеет. Она боится моего отца?

— Я устала и хочу спать. Спокойной ночи, — гордо вздернув подбородок, топаю в дом.

Марк тенью следует за мной. От того, что он защитил меня, на душе тепло.

— Ты в порядке? — прозрачно спрашивает.

Его вопрос растворяется в ночной тишине.

— Да. Ты же со мной, — улыбаюсь.

— Всегда, моя принцесса, — теряясь в темноте, мы снова целуемся.

В комнате сбрасываю с себя вещи. Гляжу через большое чистое окно на сияющую луну. Почему всё так сложно? Ведь я просто хочу быть с тем, кого люблю.

Иду в душ. Долго стою под горячей водой. Ощущение, что Марк сейчас где-то рядом, в этом доме, дает мне силы. Нужно думать о хорошем! Касаюсь ладонями живота. Его сладенько потягивает после вторжения большого члена.

Мы сегодня очень активно трахались.

Нужно будет посетить гинеколога и поставить себе противозачаточный имплант.

Мою голову. Затем роюсь в шкафу. Нахожу весьма соблазнительный комплект из нежного кораллового шелка. Короткие шортики и маечку. В нём же ложусь спать.

Несмотря на поздний уход ко сну, просыпаюсь очень рано. Во сколько там мой женишок заявится?

Прямо так, растрепанная и в ночном комплектике выплываю на кухню. Никого.

За этот год я здорово привыкла к самостоятельности. Всё сама покупала, планировала бюджет, экономила даже. Ясное дело, тот дешевый кофе ни в какое сравнение не идет с зернами, что закупают для кухни Вениных.

Но, что странно, я начинаю ощущать себя отдельной личностью. И весь этот шик душит меня.