– Так, почерк в каждом письме был разный, – ответил банкир.

– Но Столпов говорил, что Нинель показывала ему письма и утверждала, что не узнает почерк.

– Это было самое первое письмо, – кивнул головой банкир. – А дальше они пошли одно за другим. Всего, как я знаю, было три отправителя. И судя по тому, что эксперты сказали о почерках, авторами были двое мужчин и женщина.

– И что, все трое присылали угрозы в адрес Примаковой с требованиями, чтобы она прекратила с вами встречаться? – уныло спросила Мариша. – И все трое действовали в перчатках?

Было от чего приуныть. Подозреваемых в этом деле оказывалось гораздо больше, чем они предполагали. Ну, допустим, одна – жена Климентия Михайловича, а письмо подговорила написать подругу, поэтому и почерк Климентию незнаком. Но кто мужчины? Им-то что за дело, с кем встречается Нинель? Отставленные любовники? Брошенные мужья?

– В общих чертах они все настаивали на нашем разрыве, – ответил Климентий Михайлович. – Это и было основной темой всех писем.

– И вы думаете, что Примакова догадывалась, кто были эти люди?

– Это лишь мое предположение, – пожал плечами банкир. – Она могла их знать. Но мое мнение не подкреплено никакими доказательствами. Сама Нинель всегда отрицала, что знает этих людей или хотя бы подозревает, кто это может быть.

– Если они использовали при написании писем перчатки, значит, их отпечатки пальцев имелись в базе данных милиции или даже ФСБ, – произнес Руслан.

– Справедливо, мой мальчик, – кивнул Климентий. – Мне тоже пришла в голову такая мысль. Мы проверили всех знакомых Нинель, кто, по ее словам, имел криминальное прошлое или хотя бы раз сталкивался с милицией.

– И что?

– Полный ноль, – ответил Климентий. – Разумеется, она могла не знать всей подноготной своих знакомых.

– Конечно, – согласился Руслан. – Нинель общалась с большим количеством народа.

– Вот именно, всех было просто физически не отследить, – ответил банкир. – Господи, просто не верится, что Нинель больше нет. Как это ужасно! Выходит, эти злодеи все же добились своего! И даже не помогло, что мы расстались. Могли бы и не расставаться.

– Скажите, а вы сами кого-нибудь подозреваете? – спросила Мариша.

– Кого я могу подозревать? – моментально перестал убиваться Климентий.

– Например, хм… вашу жену.

Минуту банкир молча смотрел на Маришу. А потом решительно покачал головой.

– Нет!

– Почему вы так уверены? – спросила Мариша.

– Моей жене абсолютно все равно, с кем я провожу свое время, – ответил банкир.

– В самом деле?

– Вижу, что с вас станется начать копать в этом направлении, – сказал Климентий. – И чтобы избавить вас от лишней работы, я сразу вам скажу: моя жена предпочитает в любви женщин.

– Она… что?

– Это самое, – сердито буркнул банкир. – Так что ревновать меня она бы никогда не стала. Тем более что наши отношения с Нинель ни в коей мере не наносили статусу моей жены ущерба. У нас с ней раздельное проживание. И наш брак держится исключительно на владении нашим общим капиталом. Грубо говоря, я лишь выполняю роль управляющего ее финансами, доставшимися ей по наследству. Пока мы вместе, эти деньги находятся в моем распоряжении, но я обязан предоставлять ей отчет по первому ее требованию. Когда мы вступили в брак, то оба знали, что это всего лишь финансовая сделка, которая выгодна нашим семействам. Со временем мы научились уважать маленькие прихоти и слабости друг друга. И как это ни парадоксально звучит, мы с Алекс отлично ладим. Особенно с тех пор, как живем отдельно. Но в наших отношениях нет места ревности и никогда не было, – немного подумав, добавил он.