Это не было похоже ни на один мой прежний секс. Все выходило очень далеко за границы моих представлений о возбуждении. Это сумасшедшая, животная потребность в его прикосновениях оказалась бы пугающей, если бы я нашла в себе силы остановиться и задуматься об этом. Но в моей голове не осталось мыслей, они все были недосягаемо далеко, обреченные на смерть его крепкими объятиями, тяжелыми вздохами, непреодолимой силой желания.

Он расстегнул ремень и расстегнул пуговицы, его пальцы опускались все ниже, оставляя отпечатки на лобке. Теперь его поцелуи были скорее укусами, требовательными и пылкими. Мои бедра извивались, помогая ему снять джинсы. Стоя на коленях, он неистово сдернул их, так что заодно стащил до середины и мои трусы. Он снова оказался на мне, прижимаясь и пробираясь сквозь все более беспощадные поцелуи, потираясь об меня тазом.

Я чуть не сломала три ногтя, но, в конце концов, все-таки сняла с него джинсы. Оказавшись головой у его ног, в то время как мои ноги были у его лица, я почувствовала, что он окончательно снял с меня трусики. Твердый член давил мне на живот через боксеры, я терлась об него до тех пор, пока он, наконец, не выбрался из-под меня, развел мои ноги, его член слегка подталкивал мои обнаженные ягодицы, а крепкие руки лежали на моих плечах.

Именно в этот момент открылась дверь спальни.

– О, боже мой! – Джоди с рюкзаком на плече закрыла рот рукой.

Я заорала и спрятала голову под одеялом, пока Янош выкрикивал непонятные слова, преисполненные раздражения, как я догадывалась, на венгерском.

– Боже мой, Янош, я смотрю, ты времени не теряешь, а?

– Почему ты здесь? Ты поехала на Балатон с мужчиной, Руби сказала мне.

– Да уж, оказалось, что он – совсем не то. Черт возьми, Руби! Поверить не могу, что ты повелась на обаяние и акцент. Ты, такая благоразумная.

– Мы можем поговорить в другом месте? Одетые? – я закуталась в одеяло.

– Да, предоставлю вам такую возможность, – сказала она, положив рюкзак в углу. – Какой же ты гад, Янош, поверить не могу, что ты сделал это с моей подругой. Она сейчас уязвима!

– Вон! – заорал он, указывая на дверь.

Она вышла, сильно хлопнув дверью.

– Мне очень жаль, – сказал он.

Он отодвинулся от меня и сел на краю кровати, опустив голову на колени, словно старался не потерять сознание.

Я пыталась подобрать слова, вопросы, что угодно, но ничего бы не прояснилось. От четкого понимания того, где я, я перешла к полному незнанию.

– Может, это к лучшему, – сказала я наконец, но мои слова прозвучали совсем неубедительно.

– Это все непросто для меня. Для нас обоих.

– Трахаться просто.

– Ах, да.

– Разумеется, этим все ограничивалось. А как же еще?

Он потянулся ко мне, но я уклонилась от него, руками закрывая грудь. Все мое тело ощущало холод.

– Что ж, спасибо, что побыл хорошим другом, пока не было Джоди. Думаю, это, в общем, думаю, мы не можем…

Он уставился на меня. Он казался злым, возможно, уязвленным.

– Точно, – сказал он, вставая и надевая джинсы. – Рад помочь.

Его голос звучал сардонически. Онемев, я смотрела, как он надевает джинсы, потом свитер.

– Слушай, я не имела в виду, что это некрасиво… я не имела в виду…

– Ты не знаешь, что ты имела в виду. Ты не знаешь, чего ты хочешь. Ты не знаешь, как жить. Вот что я тебе скажу. Когда узнаешь, позвони мне, ладно?

Все еще босиком, с взъерошенными волосами, он восхитительно и плавно вышел из комнаты и еще громче, чем Джоди, хлопнул дверью.

Я упала на кровать и расплакалась.

Когда вошла Джоди с чашкой чая, она нашла меня с ужасной головной болью, красными от слез глазами и измученной.