По прибытии в космопорт я специально не торопилась выходить из корабля. Пусть встречающие подождут, помучаются, а прилетела ли я вообще, или сиганула в открытый космос. С мстительной улыбкой на лице медленно собираю косметику в сумку, намеренно долго расчесываю волосы, застегиваю пуговицы на жакете. Хм… в последний раз оглядела каюту, в которой я летела. Вроде все, тормозить больше не имеет смысла. Теперь главное убедительно сыграть восторженную дурочку, хотя актерское мастерство никогда не было для меня сложным.

Налепив на лицо самую радостную и идиотскую улыбку и закутавшись в теплую курточку, — все же уже глубокая осень, скоро Первоснейжен, мой любимый праздник, — я вихрем вылетаю из корабля. Итак, прямым курсом…

— Тетушки!!! — восторженно воплю я так, что барабанные перепонки трещат. Кажется, весь космопорт обернулся на мой возглас. С разбега наскакиваю на самую приятную из этой троицы. А что? Её я действительно рада видеть. — Как я соскучилась!!! — Слюняво целую её в обе щеки. Тетя Мойри морщится от обильности моей радости, но терпит, пока я облапываю её со всех сторон. Также слюняво расцеловываю Лайну и Крайну.

— Дейна, детка! Как ты выросла! Похорошела! Постройнела! — по-поросячьи начали взвизгивать тетушки, бегая вокруг меня и ощупывая со всех сторон, вторя моей ненормальности. Кто-то даже дотянулся до груди, восторгаясь моими новыми формами. Извращенки!

Я стойко терпела и кивала с видом восторженной дурочки, только что сбежавшей из дурки, и поворачивалась к ним то спиной, то боком, показывая себя со всех сторон. Еще немного, и я не сдержусь и поубиваю их к чертовой матери! Как будто услышав мои мысли, из-за спин тётушек вышел один из их рабов, приветствуя меня легким кивком головы.

Пока тетушки болтали, он вежливо перехватил у меня ручку чемодана и поволок его куда-то в сторону. Задумчиво проводила его взглядом, медленно переставляя ноги, вспоминая совсем другого мальчишку. Жив ли он еще? Не думаю… На глаза вновь навернулись слезы, как и много лет назад, когда я приказывала себе забыть его навсегда и не плакать.

Погрязнув в воспоминаниях, путаюсь в собственных ногах и конечно же… падаю! Это вообще моя страсть — неуклюжесть. Черт! Все содержимое моей сумки разлетается по белому полу космопорта. Пытаюсь встать, коленки взрываются болью. Ну во-от... колени разбила! Капельки крови чужеродно смотрятся на идеальном мраморе.

— Ушиблась? Ты в порядке? Все хорошо? — Одновременно слышу три голоса моих тётушек. Прямо змей-горыныч трехголосый какой-то! Вспомнила русский фольклор, преподаваемый нам ещё на первом курсе и их мифических существ.

На нас оглядываются люди.

Неожиданно мир начинает кружиться и куда-то летит. Я изумленно смотрю в обычные глаза моего спасителя, а вижу совсем другие. Небесная лазурь…

Сколько раз я мечтала о нем... бессчетное количество бессонных ночей, плача в подушку, искусанных губ, изведённых нервов… и все из-за него. Ни разу я не посмела прикоснуться к нему, не спасла, не забрала.

Когда я улетала, он принадлежал одной из моих кузин — его отдали ей мужем. Она не разрешала его трогать другим, зато сама отрывалась, как только могла. На каждой вечеринке он был главным развлечением молодежи. Трогать нельзя, а смотреть, как над ним издевается весь гарем — можно. Вийна и сама издевалась над ним, заставляя орать от боли и просить пощады каждый раз, когда вспоминала о нем. А вспоминала она часто.

Кошмар тех воспоминаний до сих пор снится мне ночами, заставляя просыпаться в поту от страха, что она его убила, заиграла, сломала, а я стояла там и ничего не могла сделать.