Аглая Петровна решила пройтись пешком, размышляя по дороге, куда она повесит приобретенный пейзаж. Муж, конечно, был бы в бешенстве, если бы узнал. Его возмущало, как можно тратить деньги на «такую ерунду». Они совершенно перестали понимать друг друга. Да и было ли это понимание раньше? Аглая Петровна попыталась вспомнить – и не смогла. Хорошо, что он уехал к своей матери в Вологду. В последнее время они постоянно ругались, все больше и больше отдаляясь друг от друга. Вообще, было странно – что могло их связывать? Как получилось, что они оказались вместе? Неужели это был брак по расчету?

Аглае Петровне Соломирской недавно исполнилось тридцать два года. Она собиралась разводиться с мужем, потому что встретила наконец человека, которого полюбила со всей нерастраченной пылкостью своего сердца. Мужчина, который смог вызвать у нее истинную любовь, о которой мечтают лунными ночами и которую воспевают в бессмертных стихах, был необыкновенным, чудным, умным, интеллектуально тонким – таким, о котором она не смела и думать.

Аглая Петровна неплохо разбиралась в мужчинах. Она была красива той особенной красотой, которая давала ей неограниченную власть нам ними, и знала это. Мать с детства внушила ей уверенность в собственной исключительности.

– Аглаюшка, – ласково говорила ей мама, рано поседевшая, очень худая женщина, всю жизнь проработавшая в музейном архиве за символическую зарплату. – Мы, Соломирские, принадлежим к старинному дворянскому роду, а это великая честь. Мы избранники судьбы, поверь мне, девочка. Никогда не забывай, кто ты!

Мама назвала ее Аглаей в память о какой-то знаменитой прапрабабушке, которая сводила с ума русских и французских вельмож, одинаково ослепительно блистая и в Аничковом дворце, и в Версале. Девочку, однако, это объяснение не устраивало. В школе над ней смеялись и дразнили; учителя называли ее Глашей, чем приводили в бешенство, а когда она подросла, то стеснялась знакомиться с молодыми людьми – из-за того, что придется сказать, как ее зовут. Со временем она успокоилась и даже стала гордиться своим именем, редким и звучным, исконно русским. Так действительно могли звать настоящую барыню, на которую она изо всех сил старалась походить.

Аглая, закончившая школу «гадким утенком», расцветала на глазах, становясь все красивее и красивее, что казалось почти неправдоподобным. У нее была тонкая белая кожа с нежным румянцем на высоких скулах, пышные и блестящие иссиня-черные волосы, такие же жгучие черные глаза, густые ресницы, пухлые, несколько великоватые губы, яркие и красивой формы, мягкая линия подбородка, длинная шея и гибкая, стройная фигура с высокой грудью и округлыми бедрами. Когда она шла по улице, на нее оглядывались – откровенно, не стесняясь, раскрыв рты от изумления.

Надо сказать, что о карьере кинозвезды или топ-модели она не мечтала. Видимо, сказывалась дворянская кровь. Аглая без особого труда поступила в МГУ на факультет журналистики, наверное, очаровав приемную комиссию своей «неземной красотой», и так же легко его окончила. Искать работу тоже долго не пришлось. Она устроилась в модный женский журнал и вела там рубрику «Психология флирта», которая пользовалась огромным успехом у читательниц.

Аглая Петровна привыкла к жизненным успехам. Ее судьба складывалась гладко и приятно. От мужчин отбоя не было, и госпожа Соломирская, как ее стали называть, перебирала кавалеров и крутила ими, как хотела. Победы давались ей так легко и непринужденно, что было даже неинтересно. Дворянская кровь, опять же, не позволила ей попасть в ловушку корысти и выйти замуж «за деньги», хотя таких возможностей было хоть отбавляй. Аглая Петровна вообще считала, что спешить вступать в законный брак не стоит, так как это значительно снижает интерес мужчины и у него пропадает стимул угождать своей избраннице.