– У вас ведь в селе… – начал Артем и поправился, покосившись на директрису, – в городке имеется отель? Точнее, я хотел сказать, гостиница или пансион?

– Имеется! – встряла Калерия Ильинична. – И даже не такая уж плохая. Правда, название «Великокняжеская» весьма странное. Император Николай Павлович – да, находился проездом, но и то не в Анчуткино, а на Мухиной даче, а вот ни один из великих князей там отродясь не бывал и уж точно не ночевал!

Она взглянула на Женю и сказала:

– Сама я, увы, живу в однокомнатной квартире в панельном доме, поэтому предложить вам кров не могу. Однако не у меня самой, а у моей старинной приятельницы имеется отличная, расположенная недалеко отсюда дача! Причем она похожа на сельский коттедж. Приятельница сейчас в отпуске, за границей, попросила меня присматривать за дачей, в которой души не чает. И я точно знаю, что она не будет иметь ничего против, если вы проведете там ночь в комнате для гостей!

Женя не знала, как благодарить Калерию Ильиничну. Даже Артем смягчился. Он все же отправился с отцом двоечника Девяткина, обещавшим потом подкинуть его на дачу, в автомастерскую, а Женя с директрисой двинулись по грунтовой дороге к даче.

– Она там, с другой стороны! – заявила женщина, указывая на старинное кладбище. Женя же, показав на дуб с раздвоенной кроной, поинтересовалась, откуда он такой взялся.

– О, его посадил еще первый граф Бальзуев-Мухин! Он ведь был знатный агроном и селекционер. И имел тягу ко всему жуткому и старинному. Это и объясняет его занятия алхимией и черной магией. И корни дуба, говорят, ведут прямиком в ад – это объясняет его уродливую форму. На самом деле, конечно, это всего лишь генетическая аномалия.

– В ад, куда стремился черт, заточенный в подвале Мухиной дачи? – улыбнулась Женя, и директриса энергично закивала:

– Да, да! И кстати, в связи с этим расскажу вам еще одну занимательную историю, имевшую место уже, впрочем, при Советской власти…

Дача оказалась уютным трехэтажным домиком из желтого кирпича. Имелись там и электричество, и газовая плита, и даже отлично оборудованная ванная комната, забитая стеклянными пузырьками.

Гостевая комната была просторная, окнами выходившая на цветник. Калерия Ильинична открыла холодильник, который оказался забит продуктами, и на скорую руку приготовила Жене что-то невероятно вкусное из взбитых и зажаренных яиц, черствого черного хлеба и тунца с редиской.

– Скажите, Женечка, вы счастливы? – спросила она вдруг, ставя перед женщиной бокал молока.

Евгения, прожевав чудный ужин и отложив в сторону вилку, ответила:

– Да, Калерия Ильинична. Я люблю Артема, и он любит меня!

Директриса вздохнула и сказала:

– Ах, любовь… Ее значение весьма преувеличено. Подумайте сами: из-за любви, вернее, ее отсутствия, Каин убил Авеля. Началась Троянская война. Произошли все революции – народ был уверен, что тогдашний правитель его презирает. Ах, любовь!

Она вздохнула, а потом произнесла:

– Кстати, я вам уже сказала, что мать моей подруги когда-то работала на Мухиной даче? Конечно, тогда она была еще не частным владением, а своего рода санаторием для важных лиц. Давно это было, непосредственно до трагедии с генеральской женой… Потом Мухину дачу закрыли и долго не трогали. Ах, не буду утомлять вас старыми историями! Лучше застелю постель!

Женя, конечно же, не могла допустить, чтобы пожилая дама, и без того приютившая их, незнакомых людей, еще и постель им заправляла. Директриса согласилась с тем, что заправлять будет сама Женя, а она только подаст ей белье из шкафа. Когда она вытаскивала комплекты белья, из шкафа на пол вдруг выпала шкатулка.