– Почему бы и нет? Я представляю, сколько на вашем туалете бриллиантов, но тут же понимаю, что ни одному из них не затмить вашу красоту! Называйте меня Звентибальдом, миледи…. Это – мое любимое из всех имен! – сладко вздохнул Звентибальд. – А еще я хочу видеть вас в вашем фамильном гарнитуре!

На полочке или в баре? Под кружевной салфеткой или нет? Я, конечно, девушка – компактная, но далеко не подарок, чтобы затеряться среди бокалов и вазочек. Даже в ящик не помещусь. Или мне покукарекать из тумбочки, которая тоже входит в семейный гарнитур, кокетливо приоткрывая дверь?

– Фамильный гарнитур у нас на даче, – сообщила я, вспоминая мебельную развалюху – пережиток лучших времен.

– Так что же мы сидим в темноте? Где свечи? Где музыка? Где ваше очаровательное платье? У нас сегодня такое знаменательное событие! Я встретил свою ненаглядную судьбу! – шептал мне гость, придерживая за талию и пожирая меня взглядом.

Из свечей у меня были только ректальные от температуры и одна ароматическая, подарочная, а из уцелевшей и чистой одежды – летний сарафан.

На клеенке стояла одинокая пузатая свеча, распространяя запах благовоний для выкуривания всего живого в радиусе километра, шифоновая юбка стелилась по полу, а гость внимательно изучал мой интерьер, периодически странно поглядывая в мою сторону.

– Миледи, каково ваше состояние? – осведомился жених, бросая взгляд на мои обои.

– В целом неплохо! – устало вздохнула я, поражаясь заботе со стороны и не имея привычки жаловаться на жизнь. Еще бы! Встретить мужика, который интересуется моим состоянием, моим самочувствием, моим настроением, большая удача! Я ласково посмотрела на этого чуткого человека, осознавая, что кем бы он ни был, а у меня есть на этот счет подозрения, пока что он дал сто очков вперед всем моим знакомым.

– Неплохо, это как? – участливо улыбнулся гость, сжимая мою руку. – Кто ваш достопочтенный отец?

– Пенсионер, – пожала плечами я, чувствуя, как липнет сарафан к потной спине.

– Пенсионер – это выше маркиза? – поинтересовался Звентибальд, лаская холодными пальцами мою руку.

– Это – ниже прожиточного минимума, – усмехнулась я, глядя на то, как нежно перебирают мои пальцы.

– Я так понимаю, ваш отец еще не стар, – улыбнулись мне очень вкрадчиво и о чем -то задумались. – В вашем роду есть маркизы? Графы? Бароны? Мне очень интересно!

Если кот Маркиз, который сейчас обитает у моей мамы, периодически нализывая свои аристократические причиндалы до блеска, и является лучшей частью моей родословной, передавая мне право на этот, несомненно, веский титул, то, пожалуй, да.

– Есть, – улыбнулась я, пока мой собеседник придвигался ко мне все ближе и ближе, внимая каждому моему слову.

– А как сейчас себя чувствует этот достопочтенный титулованный господин, который является вашим родственником? У него есть наследники? – заволновался представитель дворянства, слегка сжимая мою руку. Единственное, что мне оставалось – сделать пальцы веером.

Сказать, что достопочтенного и титулованного господина заели блохи, а позавчера, его лишили права иметь наследников, окончательно и бесповоротно, было бы излишне прямолинейно. Добрый Доктор Оторви и Выбрось развел руками, мол, финита ля комедия.

– Увы, официальных наследников нет, – ответила я, вспоминая, как мама фотографировала каждого котенка в окрестностях и присылала мне на опознание: «Наш – не наш», с целью выяснить, кормить ли в будущем или нет? – Да что вы все обо мне, да обо мне? Расскажите о себе!

– Я – герцог по титулу! Почетный член всех аристократических кругов! – заявил Звентибальд, как бы намекая, что весь его пафос для меня.