Привычка всегда давала о себе знать – я была настоящей хабалкой, которая не следила за своими выражениями.

С такими, как Майкл и другие парни из уличных группировок, я общалась только на таком языке, поэтому мне было трудно остановить внутренний поток некрасивых слов и ругательств.

- Тебе сойдет это с рук. – Дерек общался со мной вполне дружелюбно, несмотря на то, что я вывернула ему руку и назвала «сосунком» - и все это не более, чем за пять минут. – Но с Кейдом будь осторожнее. Я – это я, а вот он бы, в лучшем случае, вымыл твой рот с мылом.

- Я не боюсь, – заверила его я, поражаясь тому, как они все здесь его боготворят. Со школы ничего не изменилось – Кейда уважали и слушались, считая его лидером, авторитетом. Я не находила слов возмущения, чтобы объяснить, как меня это раздражало.

И все же, маленький груз из прошлого упал с моих плеч, открывая второе дыхание – он был жив.

И, судя по внешнему виду, который был безупречен, вполне здоров.

- Это пока, – выразительно предупредил Дерек, открывая передо мной дверь с табличкой «PR-менеджер». Он вежливо пропустил меня внутрь, и за столом, расположенном в просторном кабинете, я увидела уже знакомую мне женщину со светлыми волосами.

Оливия была окружена кипами бумаг и журналов, которые стопками возвышались на ее рабочем столе. Стены небольшого кабинета были украшены двумя картинами с изображениями абстракции в арт-хаусном стиле и многочисленными афишами, которые возвещали о предстоящих выступлениях в клубе.

Концерты здесь проходили в вечернее время. Моя работа начиналась примерно в час ночи – в это время клуб из концертной площадки превращался в настоящее логово веселья и разврата для богатых туристов и жителей Манхэттенской элиты.

- Лив, это еще одна новенькая. – Оливия сдвинула свои очки с переносицы, чтобы тщательнее рассмотреть меня. Работая в клубах, я уже привыкла к такому взгляду, и это единственное, что спасло Оливию от моего едкого замечания в ее адрес.

Не дожидаясь разрешения, я уселась в кремового цвета кресло напротив женщины и скрестила руки на груди. - Удачи, бунтарка. Прости, я забыл твое имя.

С этими словами Дерек захлопнул дверь, оставляя нас с Оливией наедине.

- Добро пожаловать в нашу команду. Сейчас я предоставлю тебе бумаги, которые необходимо подписать. А так же отвечу на вопросы, если они у тебя есть. – Она протянула мне ручку и заранее заготовленные бумаги, где я должна была вписать свое имя. – Представься, пожалуйста.

- Роксана Робертс. – Я пробежалась взглядом по трудовому договору, удивляясь тому, что здесь все так официально. В прошлом клубе я работала за наличку, которую клиенты засовывали в мои трусы, и это меня вполне устраивало. Здесь же мне полагался оклад, услуги гримера, видеоператора и питание. И бесплатные напитки в баре после смены в придачу. Все это показалось настолько странным, что выглядело подозрительно. – Прежде чем подписать эту бумажонку, я хотела бы кое-что прояснить: я не намерена заниматься проституцией.

Лицо Оливии вытянулось так, будто я только что заявила ей, что сегодня днем видела, как огромный Кинг Конг взбирается на верхушку Эмпайер Стейт Билдинг.

- Роксана, - она усмехнулась, покачав головой, – репутация клуба нам очень важна, и, если быть честной, никто не занимается этим в открытую. Не забывайте. В рамках нашего клуба вы не стриптизерша, а танцовщица go-go. Это немного разные вещи…

- Не вешайте мне на уши лапшу. Я работала в клубах и знаю, к чему принуждают девушек.

- Боюсь, вы работали не в самых приличных местах. – Она поджала губы и, помолчав, продолжила. – Да, клиентам часто нравятся танцовщицы, и в нашем клубе очень много вип-комнат, в которых они, - она сделала акцент на последующей фразе, – по своей воле занимаются всем, чем угодно. Конечно, за дополнительные деньги. Вам никто этого не запрещает, но и не настаивает. Это личный выбор каждой девушки. Как правило, они с удовольствием идут на это сами. Знаете ли, к роскошной жизни Манхэттена привыкаешь – многие девочки начинают снимать квартиры в Верхнем Вест-Сайде – а это, знаете ли, стоит баснословных денег.