В это время на пляже было пустынно, все готовились к обеду и послеобеденной сиесте. Это обстоятельство было только на руку – Настя немного комплексовала по поводу бледной и незагорелой кожи. Она на цыпочках пробежала по обжигающему песку и вошла в воду, приятно охладившую ее горящие конечности. Вот именно об этом она мечтала весь длинный год, работая песчинкой в огромном офисном планктоне, супермегапредприятии. Все ушло на задний план, даже воспоминания о знакомстве с Андреем, которое нет-нет да всплывало в памяти, заставляя ее грустить. Прохладное, но не обжигающее море смыло негативные мысли, доставляя душе и телу райское блаженство.


***

– А она ничего, – произнесла Незабудка, разглядывая точеную фигурку в ярко-голубом купальнике, – стройняшка!

– Так себе, – огрызнулась Капуста, запустив в подругу горсткой песка.

Они нежились на берегу после короткого купания. Капуста бесилась, сама не понимая от чего. По какой-то причине ее сегодня все раздражало. Нехорошие предчувствия будоражили душу. Хотелось что-нибудь сотворить и чем хуже это будет для Насти, тем лучше для нее.

– Перестань уже беситься! – прикрикнула Незабудка, отряхивая лицо от песка. – Ты портишь мне отдых!

Глава 7

«О-о-о! Нет! Только не это! Ведь, все так чудесно начиналось, – Настя в который раз вставила ключ в замочную скважину на входной двери в свой номер. – Что же это такое?! С самого отъезда меня преследуют неудачи!» Замок отказывался поддаваться, ключ ни на миллиметр не поворачивался ни в одну из сторон.

«Так. Спокойно, Настя, спокойно, – она аккуратно достала ключ из скважины и проверила его на предмет чего-нибудь лишнего. Повертела перед глазами и так и эдак. Для пущей верности еще и прощупала, но так и не обнаружила ничего подозрительного. Ключ, с брелоком в виде морской ракушки, болтающейся на примитивной цепочке, ничем выдающимся не отличался от стандартного металлического изделия. – Ну, ладно, дубль… какой там?.. Пусть будет десять».

С этими мыслями она опять очень аккуратно вставила ключ в замочную скважину. Немного помедлив, вспомнив, в какую из сторон замок открывается, Настя осторожно надавила на ключ, в глубине души надеясь, что сейчас уж точно получится. Но призрачные надежды тут же превратились в осколки, разлетевшись в разные стороны. Все стало только хуже – теперь ключ намертво засел в замке и не желал вылезать обратно.

Все усугублялось еще и тем, что время медленно, но уверенно приближалось к обеду. Через открытую дверь Настя видела, как народ подтягивается к столовой. Ее желудок уже вовсю трепыхался, напоминая, что с утра и маковой росинки не получил. Но, не могла же она пойти в столовую в купальнике и полотенце, повязанном вокруг бедер. Это нарушало ее представления о правилах поведения в обществе. Особенно если учесть, что волосы ее находились в беспорядке после морского купания, а то, во что должны быть обуты ноги, а именно симпатичные сандалии, преспокойно дожидались хозяйку у самой двери, но только с другой стороны.

Настя уже готова была разрыдаться от отчаяния или зарычать от бессильной злобы, как соседняя с ее номером дверь тихонько скрипнула, отворяясь. То, вернее та, что показалась в следующее мгновение, заставила ее забыть обо всем. А говорят еще, что у куклы Барби фигура нереальная по пропорциям. Тогда как назвать ту, что предстала пред Настиным взором? Субтильная брюнетка с прической аля-гейша и тщательным макияжем, одетая в коротенький сарафан на тоненьких бретельках и босоножки на высоченной шпильке, испуганно замерла, уставившись на Настю, которая, в свою очередь, откровенно разглядывала ее, как редкий музейный экспонат. Никогда раньше ей не доводилось видеть Барби живьем. Какие узкие у нее кости! Впрочем, мяса на них ровно столько, чтоб они нигде не выпирали. Выражение «осиная талия» тоже ей соответствовало целиком и полностью и, видя это, Настя верила, что существуют талии, которые можно обхватить ладонями. При всем при этом, грудь поражала своей внушительностью, и бедра не маскировались кусочком тонкой материи. Осталось добавить, что соседка Насти была примерно с нее ростом – а это ни мало ни много, а сто семьдесят пять сантиметров.