Надела, ничего необычного не произошло, только еще больше стало тепло, а потом краем глаза увидела, как что-то еще сверкнуло на солнце. Перевела взгляд и обомлела: на валяющемся в трех шагах от меня черепе блестела диадема. Или обруч с таким же блеклым камушком в центральной, чуть выпуклой, части. И кольцо, и головной обруч, похоже, составляли комплект. Красивая сияющая вязь на серебристом металле привлекала внимание и восхищала изысканным исполнением и блеском. А вот блеклый камень будто поглощал свет. Странное сочетание.

Поднявшись, я вслух извинилась перед обладателем сокровища и, чувствуя неловкость, сняла обруч с черепа. В следующее мгновение кости рассыпались прахом. Ветерок подхватил серую пыль и понес к небесам, создавая замысловатые рисунки. В этот момент казалось, что солнце играет со мной, потому что пыль светилась и переливалась, растворяясь в воздухе. Мне бы испугаться или испытать стыд за свои мародерские действия, а я лишь почувствовала облегчение, словно произошло чудо и кто-то сейчас наконец обрел долгожданную свободу. Надеюсь, когда-нибудь я смогу узнать правду.

Вечером, что было ожидаемо, похолодало, и мы с Филькой, как заведено, прижались друг к другу и грелись у костра. Правда, перед этим потратили несколько часов, выбираясь из каменной ловушки. Я ободрала локти и колени, но все же мы смогли выбраться наружу. Фильке случайно удалось поймать большую глупую птицу, опрометчиво затеявшую брачные танцы перед сородичем, не обращая внимания на окружающие опасности.

Пока дичь запекалась, я вертела в руках обруч, чтобы внимательнее рассмотреть его в свете костра. Новое кольцо свободно снималось и надевалось, в отличие от моих с черным и красным камнем в похожей оправе. Поэтому я, не ожидая подвоха, не удержалась, подошла к ручью и, рассматривая отражение, пристроила на голове обруч. Снова возникли ощущения тепла и странной родственности, немного встряхнувшие и напугавшие меня. Я захотела снять диадему, но не смогла – она как будто вросла в голову, и теперь белый камень сверкал, располагаясь четко посередине лба возле края волос.

– О-о-о, и как я теперь с этой звездой во лбу ходить-то буду? Голая, но зато вся в драгоценностях. Новогодняя елка! В лесу! Хорошенькое дело!

«Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит», – вспомнилась мне сказка Пушкина. Шлепнув рукой по воде с досады от очередной совершенной глупости, выплеснула негативные эмоции и повернулась к Фильке. Показалось, этот черный, уже нагловатый зверь лежит и, глядя на меня, ухмыляется. Поросенок!

– Ты почему меня не остановил? Родственник называется!

Филипп тут же поднялся и, подбежав ко мне, начал вылизывать лицо шершавым языком.

– Да ладно, я сама знаю, что дура, но так люблю все блестящее и красивое.

Еще раз повертела кольцо, диадему, но снять их так и не удалось; но, опять же, странное дело – диадема села так, что практически не прижимала к голове волосы, и они все тем же пламенным водопадом струились по плечам и спине. Благодаря им я чувствовала себя хоть как-то прикрытой сверху. А вот чтобы прикрыться снизу, до сих пор плела длинные лохматые венки. Прямо лесная нимфа, если бы не красная чешуя, проявляющаяся во время нервного напряжения или испуга.

Впереди мы заметили светлую прогалину и с любопытством на нее вышли. Небольшой пригорок, а над ним высился… змей. Причем тот, которого я недавно убила, был просто деточкой по сравнению с этим. Жуткое чудовище невероятных размеров. Филька трубно зарычал, припадая к земле, и этот змей нас увидел и ринулся в атаку. В самом начале я пыталась отбиваться палкой, целясь в глаз, потом в ход пошли огненные сгустки. За две с половиной недели я научилась пользоваться огнем, но определять свои резервы пока не могла и теперь не хотела остаться совсем без защиты.