– В лумбунге?

– Да, это традиционный двухэтажный дом с крышей из тростника, потолком из бамбука и ванной с панорамным видом.

– Нет, я в одном из тех двух новых бунгало, которые находятся в зарослях, а не на пляже. Во втором номере. У меня есть собственный бассейн. Я решил, что там будет потише, чем на пляже.

– О, – пробормотала она, и румянец на ее щеках усилился. – Это… тогда… Дело в том, что я живу в соседней вилле.

Не просто на том же острове! Нет, в соседнем доме! Их разделяла всего лишь пара стен. Во что теперь превратятся его навязчивые мечты? Макс выругался про себя и сказал:

– Представь себе, что произойдет, если об этом узнают журналисты? Они все примчатся сюда. Я должен переехать в другую гостиницу.

Никки выставила руку вперед, выражая протест:

– Нет! Не делай этого. Я перееду в дом для сотрудников. Там есть комната в подвале, но…

– Я не могу позволить тебе переехать в подвал!

Она нахмурилась.

– Это не твое дело – позволять мне что-то или нет! И это только на две недели. Я не принцесса из Сиднея, я смогу прожить эти две недели в подвальном помещении.

Ее голос задрожал. Значит, она все-таки читала те газетные статейки. Да, журналисты не пожалели и ее. Макс знал, что все, написанное про Никки, неправда. Он хотел тогда связаться с ней и постараться утешить ее, но принял решение не делать этого. Он не мог позволить себе еще раз связаться с ней. Кроме того, никто не знал тогда, где она находится. Но теперь Макс знал.

– А через две недели? Что будет тогда? – спросил он.

– Я вернусь в свое бунгало, – ответила Никки.

– Я имею в виду, что ты планируешь делать?

– Я буду помогать моей подруге Майе. Буду строить планы на будущее. Ты знаешь, что я продала свой бизнес?

– Да, читал об этом.

В тот день, когда на репетиции он впервые увидел Никки, он нашел про нее информацию в Интернете и прочел историю ее успеха. Узнал о том, что у ее сестры была очень чувствительная кожа, и она не могла пользоваться обычными кремами. И Никки начала разрабатывать кремы для своей сестры. Затем открыла интернет-магазин для продажи своей продукции. Умные маркетинговые решения и «сарафанное радио» помогли ей добиться отличных финансовых результатов. И всего несколько дней спустя после несостоявшейся свадьбы Макс с удивлением прочел, что Никки продала свое дело большому международному концерну.

– Прими мои поздравления. Ты продала его из-за Алана?

Никки покачала головой.

– Процесс продажи был запущен еще до свадьбы. Я думала, что, продав бизнес, я смогу все свое время посвятить… семье.

Ее голос задрожал.

– Прости, – сказал Макс, не зная, что еще он может сказать ей.

Никки пожала плечами.

– Как оказалось впоследствии, я все сделала вовремя. У меня действительно появилось много времени, чтобы подумать, собраться с силами. Ведь все мои планы разбились вдребезги. Мне было тяжело справиться с последствиями.

– Прекрасно тебя понимаю, – осторожно ответил Макс.

Она посмотрела на него.

– Ты знаешь, я на самом деле думала, что люблю Алана. Я хотела выйти за него замуж, я хотела семью. Тем ужаснее было узнать, что он обманывал меня. Что он не был тем человеком, с которым я жила все это время. Я не сбежала со свадьбы под влиянием чувств.

Никки пнула ногой песок и отвела глаза в сторону.

– Я знаю, что это не было внезапным решением с твоей стороны, – сказал Макс.

– В тот момент, когда я приехала к церкви, я думала, что соглашусь на церемонию. Что я помогу Алану измениться и не стану одной из тех женщин, которых он бессовестно обманул. Хотя в душе я пони мала, что я напрасно обнадеживаю себя. Мой отец и слушать не хотел о том, чтобы отменить свадьбу. Это плохо бы отразилось на его делах. Но потом я увидела тебя у церкви и…