Похоже, снова буянил вверенный мне курятник. Голосов, к счастью, было всего два, а не двадцать, и то хорошо. Я помялась, не решаясь зайти, и невольно стала свидетельницей разборок.

– Это мо-й-о-о! – орала одна из птичек. Следом за воплем раздались пыхтение, возня, и я, не выдержав, сделала осторожный шажок, порадовавшись, что туфли зажаты в руке, а не цокают, словно копыта, по гулкой каменной плитке.

– Нет! Лежало рядом со мной! Значит, мо-й-о-о-о!

Я заинтересованно вытянула шею и увидела, что в роскошном, отделанном мрамором санузле, возле прозрачных умывальников, спорят золотисто-желтая и синяя птички. Девушки снова были в масках и яростно сжимали что-то находящееся в руках одновременно у первой и второй.

Птички стояли возле раковин и перегораживали путь к кабинкам с удобствами, что меня раздражало, но пока я не решалась себя выдать. Мало ли как отреагируют, а я и так уже натворила дел.

– Оно золотое! Смотри, как много золота и какая ажурная вязь! Значит, оно мое! – вопила желтая птичка, которую я у себя в голове окрестила канарейкой.

– Ага, твое! Сейчас! – фыркнула синяя и потянула на себя сильнее, намереваясь отобрать, как я понимаю, украшение из рук своей соперницы. – С чего-то это тебе подарили перстень с огромным синим камнем? Мой он!

– Кхе-кхе… – Я осторожно попыталась привлечь внимание, готовая, если что, сразу же убежать подальше от скандала, если вдруг я окажусь лишней. Хотя кабинка манила.

Но птички моему появлению явно обрадовались. Резко развернулись навстречу, не отпуская руки, и затараторили:

– Хелми! Вот ты нас и рассудишь! А то у нас проблема!

– Ну… – неопределенно промычала я. Как-то не хотелось быть рефери у гарема шейха.

– Наш наимудрейший муж всегда дарит нам подарки, – начала синяя, безуспешно пытаясь отобрать у желтенькой украшение. Пыхтение и возня возобновились.

– А чтобы мы не спорили, всегда дарит каждой в цвет… – добавил другая девушка, не разжимая рук.

– Мне синие…

– А мне – желтые и золотые.

– А сегодня… – начали они заговорщицки и синхронно открыли руки. – Мы нашли вот это!

В руках у девушек был зажат массивный золотой перстень. Действительно очень красивый, сияющий, с тонкой вязью металла. Завитушки и листочки обрамляли крупный синий камень.

– И не знаем, для кого он!

– А что, подарок был один? – удивилась я, думая, как же так вышло, что сюда не весь курятник прибежал.

– Нет… – всхлипнула желтенькая. – Подарки были всем.

– Но… – осторожно начала я. – Тогда где еще один подарок?

– Да тут он! – отмахнулась синяя. – Еще не распаковывали. В кармане болтается. Ты нам с этим скажи, что делать? Эта канарейка, как увидела у меня перстень, сразу начала щебетать, что он ее! А наимудрейший очень не любит, когда мы ругаемся.

– Потому что ты решила присвоить себе мой подарок! Ты в холодной цветовой гамме! Тебе он дарит платину или белое золото! А это мое!

– Тише-тише! – Я замахала руками. – Если этот подарок такой неоднозначный и вы не хотите привлекать к решению этой проблемы мужа, быть может, другой подарок прояснит ситуацию? Может быть, по нему будет понятно, кому он предназначается?

– А ведь точно!

Девушки заметно оживились и начали распаковывать небольшую коробочку. Внутри оказался золотой браслет с прозрачными медовыми топазами, и желтенькая радостно завизжала, мигом забыв про перстень, который остался в руках у явно расстроенной синей.

– Он любит тебя больше! – завопила она и кинулась на желтую с кулаками. Видимо, браслет в курятнике котировался выше кольца.

– Да, любит! – довольно отозвалась та. Мне кажется, если бы на ней не было маски, я бы имела счастье лицезреть высунутый язык.