– На это могут уйти дни, – пробормотала Анна после, как ей казалось, нескольких часов поиска.

– Возможно, это то, что нам нужно, – заявила миссис Кулпеппер, и, подняв глаза, Анна увидела, как та открывает большую, но никак не маркированную книгу. – Это дневник. Это… О боже. – Брови миссис Кулпеппер приподнялись, когда она начала переворачивать одну страницу за другой. – Это самый подробный дневник. Она называет имена своих любовников, содержание контрактов, высказывает свое мнение об их… э… привлекательных чертах и… и… – Миссис Кулпеппер наклонила голову и состроила гримасу. – Боже мой, ты знала, что твоя мать умеет рисовать?

– Нет. – Анна попыталась заглянуть в книгу, но миссис Кулпеппер прижала страницы к груди. – Полагаю, ценность этой книги заключается в возможности шантажа.

Миссис Кулпеппер отрицательно покачала головой и осторожно перевернула еще одну страницу.

– Любой мужчина, не желающий себя скомпрометировать, будет держаться подальше от твоей матери. Думаю, что те, кто здесь изображен, будут готовы выложить кругленькую сумму за уничтожение этих рисунков. В частности, мистер Хейз. – Она бросила беглый взгляд на рисунок и сочувственно протянула: – Бедненький.

Анна была представлена Хейзу два года назад. Она припомнила худого как щепка мужчину с тусклыми желтоватого оттенка глазами.

– Можно взглянуть?

Миссис Кулпеппер отдернула дневник и снова прижала открытую страницу к груди.

– Разумеется, нет.

– Я вас прошу, – протянула Анна, опустив руку. – Я хоть и незаконнорожденная, но уже взрослая дочь той самой миссис Рейберн. Кто узнает, да и кого будет волновать, если я увижу еще один непристойный рисунок?

– Меня, а также твою матушку.

– Вы это серьезно?

Уже в возрасте десяти лет Анна получила полное представление о том, что именно происходит между мужчиной и женщиной за закрытыми дверями. Урок был дан по указанию ее матушки и включал самые разнообразные наглядные средства. По мнению миссис Рейберн, сексуальная непросвещенность являлась лишь эвфемизмом невежества, а невежество открывало дверь любопытству и влекло за собой многочисленные неприятные последствия. Анна редко сходилась во мнениях с матушкой, но по этому вопросу они достигли полного единодушия.

Анна вновь потянулась за дневником.

– Я десятки раз…

– Тут есть несколько автопортретов.

– О! – Она поморщилась и отдернула руку. – Какая гадость.

Миссис Кулпеппер презрительно фыркнула:

– Это точно.

Наморщив носик, Анна махнула рукой в сторону компрометирующей книги.

– Посмотрите более ранние записи.

Миссис Кулпеппер пролистала страницы дневника.

– Самые ранние, похоже, сделаны уже после твоего рождения. – Наконец ее взгляд привлекла одна страница. – Подожди-ка… Вот она. Боже мой, так оно и есть. Только послушай… «Приближается день рождения Анны. Я послала весточку Эспли, но, кажется, из этого ничего не выйдет. От папаши ни визита, ни ответа».

В последовавшем молчании миссис Кулпеппер поймала взгляд Анны.

– Что ж, – произнесла она после паузы, – похоже, ты действительно дочь покойного лорда Эспли.

– Похоже, что так, – согласилась Анна. Она испытывала странную отстраненность, словно узнала о родственных связях постороннего человека. – Там есть что-нибудь еще?

Миссис Кулпеппер внимательно изучала страницу.

– Давай посмотрим… ни слова о письме или о визите Эспли, – пробормотала она и, несколько возвысив голос, снова принялась читать: – «Хотя, возможно, это и к лучшему, поскольку ребенок растет необычайно…» – Миссис Кулпеппер оторвала глаза от страницы и смущенно откашлялась. – Не стоит это читать. Мы нашли все, что искали.