– Прошу вас, не будем ждать утра. Позвольте мне принять участие прямо сейчас. Я все равно теперь не смогу заснуть.

Трент нашел мне палку, чтобы при необходимости было чем обороняться, и сказал, что будет рад спутнику.

– Возможно, собака больна бешенством, поэтому в одиночку лучше не ходить. Я разбил людей на отряды, но до сих пор нас было нечетное число.

Мы с ним спустились на берег.

Я заметил:

– Насколько мне известно, здесь, на острове, не обходится без преступлений: драки, пьяные ссоры, воровство… Случалось ли что-либо необъяснимое? Часто ли происходят убийства?

– Ребенок ушел из дома, мсье Гюго. Пропал. Почему вы заговорили о мертвых?

Но у меня возникло предчувствие – как бы я хотел ошибиться! – что девочка мертва. Или скоро умрет, если мы ее не найдем.

– Не давайте воли воображению, – предостерег меня Трент. – Писатель, особенно великий, везде ищет драматические обстоятельства. Но, возможно, мы просто имеем дело с девочкой, которая ушла за лающей собакой.

Добровольные полицейские силы острова Джерси состоят из ста пятидесяти семи человек, разделенных по двенадцати приходам. Приход Сент-Хелиер, с населением более двадцати тысяч человек, охраняли три десятка полицейских. Сейчас все они и добровольцы вроде меня инспектировали дороги, осматривали поля и лес, забирались на скалы, проверяли пещеры на берегу – и звали, звали девочку. «Лили… Лили… Лили…» – беспрестанно звучало в воздухе. Иногда – гимном надежде. Иногда – похоронным хоралом.

Становилось все холоднее. Совершив большой круг, мы вернулись к заливу Сент-Обен. Вдали виднелся Замок Елизаветы. Добраться до него можно было только во время отлива, поэтому мы прошли мимо. Мы продолжали звать девочку, искали ее следы. При свете дня развалины замка манили к себе, но с заходом солнца их громада пугала и вызывала недоброе предчувствие. Особенно той ночью.

Опускался туман, и лунный свет едва проникал сквозь него. Но через десять минут мы уже не видели замка, такой густой стала пелена. Трент настаивал, чтобы мы прервали поиски до утра. Выбора не оставалось. Мы уже не видели, куда ставим ноги, и риск упасть со скалы рос с каждым шагом.

Туман был таким плотным, что почти сразу мы утратили чувство направления.

– Искать обратный путь бесполезно, – раздраженно произнес Трент. – Скалы совсем рядом. В такой мгле ничего не стоит расшибиться.

Я стер с лица капельки осевшей влаги. Волосы вымокли, словно под дождем.

– И что вы предлагаете?

Трент остановился и вздохнул.

– Нужно двигаться от моря в глубь острова. Где-то правее находится выпас: пахнет коровами. Там нам ничего не угрожает.

Я тоже ощущал запах коровьего навоза; с той стороны пахло землей, а не соленой коварной пучиной.

Мы направились туда, куда подсказывало обоняние, и вышли к полю. Трент напоминал слепца: руки выставлены перед собой, шаги мелкие, неуверенные. Должно быть, я выглядел так же.

– Здесь стена, мсье Гюго, – окликнул он меня. – Можно укрыться. Идите на мой голос.

Мы схоронились от ветра в изгибе каменной ограды. Я спросил Трента, что ему известно о замке. Его развалины часто попадались мне на глаза, но я так и не удосужился их исследовать. Мог ли там спрятаться ребенок? И если да, то грозит ли девочке опасность?

– Замок Елизаветы был назван в честь королевы и построен в тысяча пятьсот девяностом году. Раньше в том месте находилась хижина, в которой наш покровитель, святой Хелиер, жил отшельником в шестом веке. Книги по истории утверждают, что первым обитателем замка стал сэр Уолтер Рейли в бытность его губернатором Джерси. Позже, во времена Гражданской войны, там скрывался будущий король Карл Второй. Сейчас в развалинах порой что-то случается; за время, что я руковожу здесь полицией, было несколько инцидентов. В основном с путешественниками. Пытаются залезать на башенки и зубцы, хотя не у всех имеется соответствующая подготовка. Но если Лили там, то ей ничего особо не грозит.