Мария и Жозе не планировали еще одного ребенка. Самой младшей Кате было уже девять лет, и эта последняя беременность стала для них сюрпризом. Тем не менее Криштиану быстро стал главным баловнем в семье. Первое, что нужно было сделать – придумать ему имя. «Моя сестра, которая в то время работала в детском доме, сказала, что, если у нас будет мальчик, мы могли бы назвать его Криштиану, – вспоминает Долореш. – Я подумала, что это хорошее имя. И нам с мужем нравилось имя Роналду, как у Рональда Рейгана. Моя сестра выбрала Криштиану, а мы – Роналду».
Два с половиной года спустя, за тысячи миль от Фуншала, Селия Куччиттини поступила в родильное отделение больницы Гарибальди в аргентинском городе Росарио, крупнейшем в провинции Санта-Фе. Семилетний Родриго и пятилетний Матиас остались с бабушкой дома, в то время как их отец, Хорхе Месси, поехал в больницу с женой. Беременность прошла гладко, но в последние несколько часов возникли осложнения. Гинеколог Норберто Одетто диагностировал серьезный дистресс-синдром плода и решил стимулировать роды, чтобы избежать осложнений в дальнейшем. По сей день Хорхе помнит панический страх, который испытал в тот момент, когда врач сообщил ему, что собирается использовать акушерские щипцы. Это ужасно обеспокоило его – он слышал много страшных историй о деформациях костей черепа и других неприятных последствиях для ребенка. В конце концов, щипцами так и не воспользовались – в 6 часов утра 24 июня 1987 года Лионель Андрес Месси появился на свет. Теперь, когда первоначальные страхи оказались позади, счастливые родители смогли отпраздновать рождение сына. Крепкий малыш весил 3 кг.
Лео рос в доме, который построили его отец и дед Эусебио. Добротный, красного кирпича, расположенный на участке в 300 квадратных метров, с задним двором для детских игр, это был дом смиренных и трудолюбивых; он находился на юге Росарио, в районе Лас-Эрас. Хорхе работал начальником отдела в сталелитейной компании, Селия трудилась на предприятии по производству магнитов.
На Мадейре отец Криштиану Диниш выполнял обязанности садовника в городском совете, а Долореш была поваром и работала практически без выходных, чтобы иметь возможность кормить не только чужих людей, но и своих детей. Как и тысячи португальцев, Долореш в 20 лет переехала во Францию – там она провела три месяца, занимаясь уборкой помещений. Муж собирался присоединиться к ней, но когда ему это не удалось, она вернулась на Мадейру. К тому моменту у них было уже двое детей. Островную жизнь семьи Авейру нельзя назвать легкой. Она вообще тяжела для всех, кто живет вдали от роскошной гостиничной индустрии, которая колонизировала побережье. Дом был слишком мал для семьи из шести человек, и каждый раз, когда шел дождь, крыша протекала в десятках щелей. Долореш приносила из ратуши кирпичи и строительный раствор, чтобы латать дыры и держать протечки под контролем. Но сегодня Криштиану вспоминает о том времени, как о счастливом детстве. В возрасте двух или трех лет, играя во дворе или на улице Ломбиньо, он начал понимать, что нашел своего лучшего друга – футбол.
«Однажды на Рождество я подарил ему машинку с дистанционным управлением, предполагая, что игрушка займет его, – вспоминает крестный португальца, Фернау Соуза, – но он предпочел гонять футбольный мяч. Он спал со своим мячом, никогда с ним не расставался. Он всегда был у него под мышкой – куда бы тот ни шел, мяч всегда оставался при нем».