– Мальчишка?
– Ну да, а кто же? Не девочка же, раз у него усы. Подвез меня на Московский вокзал. Билет надо было сдать. Помог.
Боярский Михаил, актер
Вот одна встреча потрясла меня. Я уже был достаточно знаменитым артистом, и после выборов на Большой Конюшенной ехал на машине и повстречал дядю Серёжу. Я остановил машину, бросился к нему:
– Дядя Серёжа, вы куда идёте?.
– Я на вокзал на Московский, довольно далеко, пешком, сдать билет.
Билет стоил 11–12 рублей.
– Садитесь, я вас подвезу.
– Ой, спасибо, Мишка, спасибо.
Я довёз его до Московского вокзала по Невскому, взял его билет – это были гроши какие-то, 12 рублей – забежал за угол, этот билет смял и выкинул, достал свои 12 рублей.
– Ой, Мишка, молодец!
– Давайте я вас до дома довезу.
– Ну, что ты, что ты, я сам.
– Нет, нет, дядя Серёжа, я вас довезу.
И вот всю дорогу, пока мы ехали от Московского вокзала:
– Мишка, копи деньги. Будешь старым, никому не будешь нужным. Все тебя забудут. Проклянут.
И меня так это потрясло. И вот так все 15 минут: «Копи деньги, Мишка, копи, иначе на старости лет будешь одиноким, выброшенным артистом».
Воропаев Геннадий, актер
Зашли в ресторанчик выпить рюмку супа
Проходим мимо «Астории».
– А что, Гена, зайдем в ресторанчик, выпьем по рюмке супа?
Много мне удалось, еще больше не удалось, и это самое лучшее
Сидим как-то после спектакля, выпили по рюмашке, разговорились.
– Вот ты, Гена, всесоюзный Дед Мороз. А я кто? Алкаш и антисоциальный элемент.
– Ты сам не хочет быть Дедом Морозом.
– Да какой из меня Дед Мороз? Да и Король Лир – какой? Хочется нормальной роли. Роли с большой буквы, понимаешь?
– Да что ты, Серёга? Не гневи Бога. Посмотри, что делается в зале, когда ты играешь! Зритель на тебя ходит, понимаешь – на тебя!
– Да, ну и что? Жизнь-то проходит. Да… Многое мне удалось, еще больше не удалось, и это самое лучшее.
Спать лучше лечь голодным, чем трезвым
Заглядывает в гримерку после спектакля Сережа:
– Давай, Гена, по маленькой.
– Не могу сегодня, дома ждут. Да и ты бы поменьше принимал. Николай Павлович очень недоволен.
– Эх, что вы понимаете! Спать лучше лечь голодным, чем трезвым.
Гомиашвили Арчил, актер
Что-то меня снобит
Мы с ним два года работали, и я не видел, чтобы он был бы пьяный в моем присутствии. Клянусь вам детьми. Иногда, после съемок, Сергей говорил: «Михалыч, ну, сухидзе – и всё! А то что-то меня снобит». А что сухидзе, это же не водка или коньяк. Сухидзе можно.
Из всех искусств для нас важнейшее – вино
Однажды Сережа меня спросил:
– Арчил, вот ты – грузин. Скажи-ка мне, для тебя, как для грузина, какие три самые важные вещи в жизни?
Я призадумался. Не ожидал такого вопроса от Сережи. Чего угодно, только не такой вопрос.
– Сережа, отвечу. Самое первое – хорошее вино, потом песня и затем девушки. Выпьешь отличное вино, затянешь «ту ки геландеби» и – все девушки твои, выбирай любую.
– А эти «туки-пуки» – что это?
– Это что-то «ты мне снишься, и ты тоже скучаешь без меня». Ну, про любовь, в общем.
– А ты мне эти туки-пуки напоёшь, Михлыч?
– Сережа, я же не певец. Я – актер! Да и девушек здесь нет подходящих.
– Короче, из всех искусств для нас важнейшее – вино. С него всё начинается. Давай, Михалыч, по маленькой, по сухидзе.
Горевой Владимир, скульптор
Держать маску
Сергей Николаевич? О! Замечательный, умный человек, благо России. Нежнейший человек. Общение с ним меня потрясло. Я учился жизни у него. У нас с ним был очень длительный и плодотворный разговор.
– Вот Вы, Володя, скульптор, творческий человек. Вы видите мою работу иначе, чем простой обыватель. Как Вы думаете, получается у меня