– Ах, черт, – сказал я, и аккуратно ссадил эльфийку, и ляпнулся на камни. – Ох, зараза!

И ухватил себя за ступни. Потому что ботинок там вообще не осталось, вместо подошв были одни дырки! Обгорелая моя кожа отваливалась прямо кусками, и это было очень больно и мерзко, но регенерация работала вовсю, так что умная Эсси тут же выдернула из патронташа два протеиновых батончика – один мне, другой – Хурджину.

– Кушайте, мальчики, а я пойду уши Кузе надеру. Короткая дорога, а? Иди сюда, гоблинская Сусанна Иванова, я тебе сердечный приступ организую!

– Почему «Сусанна Иванова»? – срывая с себя остатки ботинок, поинтересовался я. – Что это за присказка такая эльфийская?

– Эх, темнота! – сказал Ермолов, который выглядел довольно свежим и явно радовался моему потрепанному состоянию. – Сусанна Иванова – это национальная российская героиня! Она войска ганзейских гномов во время Смуты семнадцатого века в леса завела, под стрелы эльфийских добровольцев…

– И что – погибла? – уточнил я на всякий случай.

– Нет, с чего бы? – удивился Хурджин, который, похоже, тоже знал эту историю. – Она так-то пальцем показала: мол, туда ходи, сюда не ходи – и сдриснула, однако. Хорошо быть живым героем, так-то. Мертвым героем быть не хорошо!

– Однако, бабы – гораздо хитрее мужиков, – печально констатировал я, припоминая нашего бедолагу Сусанина. Тот-то помер.

– Абьюз! Буллинг! Газлайтинг! Виктимблейминг! – орал Кузя, когда Эсси его настигла и форменным образом лупила по заднице. – Шейминг! Моббинг! Эйблизм! Нет! Не эйблизм, нормальный я! Нор-маль-ный ваще-то! Бабай, ну скажи ей! Ваще-то мы быстро пришли, вот они – гуси! Ну Эсси, ну я всегда тебя любил! Я за тебя был! Затебее не было никого! Гуси – вот они!

– Гуси! – сказала Эсси, выпуская гоблина. – Обалдеть. Гуси…

Гуси были белые, красивые, жирные. Плавали себе по довольно обширному, длинному озерцу, гоготали, хвостами шевелили симпатично, ряску кушали. Ветер гонял рябь по воде, перебирал осоку и камыши, шелестел ветвями каких-то лиственных деревьев – просто фантастика! Даже солнышко выглянуло из-за багровых туч и залило все это великолепие теплыми лучами…

– Это Оазис, да? – спросила Алиса. – Оазис же, да? Я – туда!

И полетела прямо к зеленой травке, пышным кронам деревьев и гусям с утками. И потом заорала, прямо из-под этих самых деревьев, дурочка с переулочка:

– Тут даже дышится по-другому!!!

И, конечно, гуси тоже заорали: «ГА-ГА-ГА-ГА!» – и хором поднялись на крыло, и свалили к японой матери на другой конец озера.

– Слушай, Клавдий, – сказал я, изображая классический фейспалм. – На кой хрен тебе такая тупая жена?

– Кто сказал – «жена»? – уставился на меня он.

– А ты что – поматросить и бросить? – В свою очередь я тоже на него вылупился. – Ты что – офигел? Я тебе щас леща дам! Ты джентльмен или не джентльмен?

– Я – Ермолов! – горделиво выпятил грудь он. – Столбовой боярин! О сем написано в Боярской книге 1611 года, нашего предка Араслана-мурзу Ермола в боярство сам Иоанн Четвертый Васильевич Грозный возвел! А джентльмены – это авалонская человечья знать, тьфу, коллаборационисты и эльфийские подстилки… Прости, Эсси, я против лаэгрим ничего не имею, вопросы с вами порешали, я про эльдаров.

– Ловко он спрыгнул, – сказала Эсси. – Я все равно про это Алисе расскажу, хоть она и дурочка. Пойдемте, ребята, место для лагеря готовить. Хтонь мне на мозг давит, ужасненько темно дышать и душно смотреть…

Ей-то было тяжелее нас всех, она-то эльфийка! Эльфы плохо Хтонь переваривают. Так что Кузе на самом деле спасибо нужно сказать, что так быстро к Оазису вывел. По нашим прикидкам, нам еще километров пятнадцать-восемнадцать до первого привала топать пришлось бы, и Эсси точно стало бы совсем грустно… И татау она делать не хочет! Оставалось надеяться, что тут, среди чистой природы, ключевой воды и буйной зелени девушка быстро придет в себя.