До сих пор идут жаркие споры по поводу количества воинов («танкистов»), сидевших на слоне во время боя, причем речь идет о слонах без боевых башен («боевых рубок»). Обычно исследователи сходятся на цифре четыре: погонщик, пара-тройка разнообразно вооруженных воинов – два ведут огонь по сторонам и один – назад. Копейщик защищал слона сбоку и сзади, не давая пехоте подобраться к его ногам и брюху, а лучник и дротикометатель вели обстрел врага с высоты «двухэтажного дома». Как правило, это традиционный набор воинов для экипажа «машины боевой» на заре ее применения, т. е. сугубо среди индусов или до того, как с ней познакомился Александр Македонский и она стала достоянием эллинов.

Историки никак не могут решить: кто защитил тело слона доспехом, кто повесил колокол для звукового устрашения, кто «украсил» могучий лоб животного медным налобником с красивым плюмажем и металлическим «рогом»?! Наконец, кто именно «оснастил» его спину небольшой башенкой (легким деревянным каркасом, обтянутым кожей) с несколькими разнообразно вооруженными воинами внутри!?

Принято считать, что именно появление этой «боевой рубки» – своего рода «танковой башни» – на спине слона, по сути дела, превратило четвероногого гиганта в некое подобие… «живого танка» с «танкистами» внутри? То ли это дело рук полулегендарного Селевка, то ли – знаменитого эпирского царя-полководца Пирра?! Впрочем, не все согласны с тем, что подобная модификация боевого слона – дело рук какого-то одного человека, а не результат коллективного творчества пытливого ума «военспецов» 40-летней эпохи войн диадохов, когда именно массированное применение «четвероногой бронетехники» стало особо популярно на полях сражений.

У нас нет веских доказательств в пользу сложившегося в литературе мнения якобы о наличии если не настоящих боевых башен, то хотя бы их прототипов в виде легких жердевых конструкций (небольших легких «корзин») на индийских слонах в знаменитой битве при Гидаспе между Александром Македонским и индийским царем Пором. Не экипировал своих слонов башнями Александр Македонский и позднее: у него на слоне сидели лишь погонщик и гоплит, с очень длинной (от 4 до 6 м) сариссой. По крайней мере, так полагают некоторые исследователи, в частности российский антиковед-элефантовед А.В. Банников. Кое-кто, например, д.и.н. А.К. Нефёдкин, не исключает, что впервые на спины слонов водрузил боевые башни – деревянный каркас, обтянутый кожей и усиленный щитами, – кто-то из военных инженеров знаменитого диадоха Александра Македонского – Антигона Одноглазого. Тем самым была повышена эффективность и разнообразие применения этих гигантов на поле боя: башня (со стенками ок. 160 см) придавала воинам большую устойчивость, столь необходимую для стрельбы, а также защищала экипаж от неприятельских метательных снарядов и избавляла от щита и другого защитного снаряжения, мешавшего стрельбе. Как результат, Антигон дважды смог победить другого диадоха Эвмена при Паретакене и Габиене, несмотря на то, что оба раза у него было вдвое меньше слонов – 65 против 125, но его «танки» были лучше экипированы и вооружены.

Оптимальное количество бойцов в башне могло колебаться от 2 до 4, в иных случаях они начинали мешать друг другу. В то же время количество этих «башенных» бойцов во многом могло определяться физическими возможностями самого слона. Принято считать, что максимально слон мог нести на себе вес до 540 кг, чтобы свободно передвигаться по полю боя. Примечательно, что примерно столько могла весить башня с 5–6 воинами. Раненые слоны всячески стремились избавиться от носимой ими «боевой рубки», переворачиваясь и перекатываясь через спину.