Лук дал человеку невиданные ранее возможности. Теперь охотник мог добыть абсолютно любое дикое животное. Причем с безопасного расстояния! Вот это был настоящий прорыв в охоте, революционное изменение ее роли в жизни и развитии человечества! То есть не было такого зверя, который мог бы устоять против стрелы с наконечником из кремня или обсидиана, пущенной с сокрушительной силой.

Выстрел из лука (при, естественно, правильно подобранном наконечнике и попадании точно в цель) был смертелен для любого наземного животного, жившего в одно время с человеком. Даже мамонт, даже грозный пещерный медведь – теперь все абсолютно звери были доступны для охотника.

Силу натянутой тетивы стали использовать не только в луках, но и в лучковых сверлах, и в самоловах – черканах.

Если с самоловами все понятно (охотникам-промысловикам, во всяком случае; остальным скажу, что в ловушке-черкане также используется лук), то объясню, чем же помогло охотникам лучковое сверло. Дело в том, что при помощи этого приспособления стало возможно сверлить отверстия в камне. Как следствие, появились полированные каменные топоры с проушинами, очень похожие на современные. А это, вне всяких сомнений, тоже был технологический прорыв.

Группа охотников, вооруженных луками и стрелами с обсидиановыми или кремневыми наконечниками, ножами из того же материала и топорами, крепко сидящими на крепких рукоятках, представляла собой грозную охотничью или боевую единицу. Мясо на столе наших предков стало появляться гораздо чаще. Жить стало веселее, сытнее и приятнее.

Но мы как минимум дважды упомянули о материале, из которого изготавливали серьезное охотничье оружие и не менее серьезные орудия труда – о кремне и обсидиане. Это горные породы, которые встречаются далеко не везде.

Ученые заметили, что обсидиановые и кремневые орудия попадаются при раскопках очень далеко – порой в нескольких тысячах километров – от ближайших мест добычи этих пород. Логично было сделать вывод, что у древних людей существовали довольно крепкие торговые связи и привычка возить свой товар на обмен. То есть косвенно можно утверждать, что именно охота (и еще, конечно, война) породила желание иметь качественное оружие и тем самым стимулировала торговлю, в том числе и межрегиональную.

Чтобы не быть голословными, приведем показательный пример.

Залежи вулканического стекла – обсидиана – разрабатывались людьми неолита в районе озера Ван и в долине реки Конья, что на территории современной Турции. Этот обсидиан очень узнаваем, поэтому ученым было несложно проследить пути его распространения. И выяснилось, что на стоянке древних людей Джамро (на территории современного Ирака) более половины найденных орудий изготовлено именно из обсидиана, добытого в бассейне реки Конья. Только представьте: 500 километров от места добычи! Полтысячи километров – это немыслимое расстояние для людей каменного века! Отважиться на такие переходы могли только торговцы, уверенные в рентабельности своего бизнеса.

Хорош был камень для охотничьего оружия, когда не знаешь ничего лучше. Но было у него множество недостатков. Каменные орудия очень недолговечны. Изготовление одной стрелы с наконечником из обсидиана или кремня требовало наличия очень серьезных навыков и было доступно не каждому. При этом ее (в случае промаха) хватало всего на один выстрел – хрупкое вулканическое стекло разлеталось вдребезги при попадании куда-либо, кроме мягкой плоти.

Когда и где человек научился выплавлять медь из руды, также доподлинно неизвестно. Не было резкого окончания эпохи камня и торжественного перехода человечества в эру металлов. Это происходило очень постепенно.