Мне кажется, судьбы именно первых великих князей Романовых позволяют понять: положение великого князя, для других недосягаемое и завидное, для самого обладателя высокого титула может быть унизительным (или таковым казаться). Вот тогда-то он и делается по-настоящему несчастен: его амбиции многократно превышают его возможности, а среди окружающих обязательно найдутся завистники и интриганы, которые будут постоянно бередить рану. Их растлевающее влияние разовьет у великого князя комплексы, которые, когда (если) их обладатель придет к власти, окажут самое прискорбное влияние на его подданных. Думаю, правомерность такого заключения судьбы Петра Федоровича и Павла Петровича подтверждают неопровержимо. Большинству их потомков тоже предстоит пережить и непонимание, и унижения (может быть, для рядового человека это и не унижения вовсе, но они-то от рождения привыкли считать себя избранниками судьбы); предстоит ломать себя в угоду традициям и этикету.

В общем, среди тех, о ком я расскажу, будет очень мало счастливых людей. А уж безоблачно счастливых не будет вовсе…

Верховная власть в России издавна переходила от умершего владыки к следующему, или по завещанию, или – чаще всего – к тому, кто имеет силу властвовать. Закона о престолонаследии не существовало. Петр Федорович был назначен наследником волей тетушки, императрицы Елизаветы Петровны. Павел Петрович – волей матушки, Екатерины Великой. Павла это категорически не устраивало. Во-первых, он не желал ничем быть обязан матери; во-вторых, был уверен: и без ее воли он, Павел, как единственный сын – законный наследник своего отца. Нет такого закона? Значит, будет!

И он вместе со своей амбициозной супругой Марией Федоровной еще за 8 лет до кончины Екатерины II разрабатывает «Учреждение об императорской фамилии» – первый и единственный в истории отечественного законодательства закон о престолонаследии. Он гласит: корону наследует старший сын, за ним – его старший сын, а если такового не окажется – младший брат (независимо от интеллектуальных, волевых и нравственных качеств. – И. С.). И никаких женщин на троне!

Взойдя на престол, Павел этот закон немедленно подписал и тем самым… Вот тут все далеко не просто. Одни считают, что тем самым он принес огромную пользу России: наконец-то она получила строгий, внятный закон, как и подобает правовому государству. Наверное, они правы. Но чисто теоретически. Практика же доказала иное: неизбежность передачи власти законному наследнику, даже если у него недостает качеств, необходимых для руководства страной, приводит к ослаблению власти, ее деградации и, наконец, крушению. События 1917 года это доказали. Неоспоримо и кроваво.

Кроме того, закон, принятый Павлом, не осчастливил и его потомков (буду придерживаться официальной версии происхождения Николая Павловича, а значит и его сыновей и внуков). Если Петр III и Павел I жаждали власти, то большинство следующих за ними российских императоров к ней вовсе не рвались, наоборот, ею тяготились. Зато среди великих князей, которые, по Павловскому закону, не могли претендовать на престол, были такие, кто страстно мечтал о власти и, быть может, сумел бы ею распорядиться лучше, чем законный наследник.

В этой главе расскажу о наследниках Павла Петровича. Их, в силу обстоятельств и запутанных дворцовых интриг, оказалось трое.

Первым и вполне законным наследником был старший сын Павла и Марии великий князь Александр Павлович. Но он был не просто старшим сыном творцов закона о престолонаследии, он был любимым внуком Екатерины Великой, и она вовсе не считала, что ему следует терпеливо дожидаться смерти отца, чтобы занять российский трон. Ее трон.