Как шли дела у остальной Европы в XII в., историки приводили весьма контрастные цифры. По недавним оценкам Паоло Маланимы, в XII в. население Европы в целом выросло на 38 процентов. Однако если взять три страны с наиболее хорошо сохранившимися документами – Англию, Францию и Италию – и составить модель для всей Европы, опираясь на их данные по населению, то, зная, что в 1500 г. население Европы составляло около 84 миллионов человек (эта цифра никем не оспаривается), то путем обратной проекции мы получим совсем другую картину для XII и XIII вв.: у нас получится, что население Европы выросло, соответственно, на 49 и 48 процентов и к 1300 г. превысило 100 миллионов. Впрочем, каковы бы ни были точные цифры, не стоит сомневаться, что в период с 1050 по 1250 г. была расчищена бо́льшая часть земли, обеспечившей подобный рост. Обычно двенадцатое столетие представляется веком одетых в кольчуги крестоносцев, разбивающих вражеские шлемы могучими ударами палиц, но настоящим двигателем социальных изменений в XII в. стали поместья этих крестоносцев с безымянными трудолюбивыми крестьянами, от которых остались только расчищенные, вспаханные и возделанные поля.

Сам факт того, что папа Евгений III обратился к Бернарду Клервоскому, чтобы тот прочитал проповедь о Втором крестовом походе, намекает нам на еще одно важное изменение, произошедшее в XII в. Бернард был монахом и, соответственно, должен был отрешиться от мира и посвятить жизнь созерцанию. Однако здесь мы видим, что он активно путешествует, встречается с королями и проповедует перед огромными толпами. Более того, куда бы он ни ехал, репутация опережала его. Когда на выборах папы в 1130 г. возникли разногласия, Бернарда спросили, какого кандидата поддерживает он. Он выбрал Иннокентия II, а потом несколько лет разъезжал по Европе, пытаясь убедить правителей, поддерживавших другого кандидата, изменить свое решение. В 1145 г. Евгению III удалось стать папой в основном потому, что он дружил с Бернардом. Кроме всего прочего, влияние и популярность Бернарда очень помогли его религиозному ордену. Люди тысячами вступали в орден цистерцианцев, основанный в 1098 г., и монахи которого поклялись вести аскетичную жизнь, строго подчиняясь Уставу святого Бенедикта. К 1152 г. у ордена было более 330 монастырей, рассеянных по Европе, а во второй половине века он добрался до Восточной Европы, Шотландии и Ирландии. К концу столетия у ордена было еще и несколько десятков женских монастырей.

Цистерцианцы были не единственным орденом, набиравшим популярность. Картезианцы избрали для себя еще более аскетичное существование – они жили в тесных кельях. Появились и ордена религиозных клириков, например, орден регулярных каноников (августинцев), чей образ жизни весьма напоминал монашеский. Гильом из Шампо организовал орден каноников св. Виктора (викторинцев) в 1108 г.; друг Бернарда Клервоского Норберт Ксантенский основал орден премонстрантов в 1120 г.; наконец, Гильберт Семпрингхемский в 1148 г. основал орден гильбертинцев. Вкупе с крестоносным пылом монашеский дух привел к образованию военных орденов, обязанности которых включали в себя молитвы и защиту паломников. Орден госпитальеров возник благодаря успеху Первого крестового похода. Орден тамплиеров, основанный в 1118 г., пользовался горячей поддержкой Бернарда Клервоского. В 1150-х гг. в Кастилии цистерцианцы основали собственное военное «крыло», орден Калатравы, а ближе к концу века появился Тевтонский орден. Это лишь самые известные из орденов; для защиты паломников, идущих в Святую землю, основали и много других.