После этой истории мама сказала, что квартиру надо освятить, чтобы кошмары по ночам не снились. Но я ж не дура, я точно знала, что со мной произошло кое-что похуже кошмаров.

Сказать кому, что покойница ко мне забрела ночью, засмеют.

Но со мной быстро разобралась пневмония. В ту ночь я схватила двустороннюю прикорневую пневмонию и слегла в больницу.

Мама переехала к своему ухажеру Эдику, а почему? – не сказала.

Я вышла из больницы через три недели, – мама меня встретила, и мы вернулись в нашу квартиру.

Ночью я снова слышала какой-то скрежет и шептания. Разбудила маму. Звуки прекратились. И все же я решилась поплакаться сестре Ярика, моего старого друга еще со школы, с которым мы и теперь постоянно заходили в аккаунты друг друга и комментировали свои посты. Его сестра Анна – психиатр, у нее замечательные качества – немецкая щепетильность, четкая английская расстановка приоритетов и наша, русская изобретательность.

Анна меня выслушала, посерьезнела вся и говорит, у нас, мол, не консультация, платить не надо, – она ничем мне не поможет, – в лечении я не нуждаюсь. Потом добавила, что не будет ходить вокруг да около. И рассказала.

Был пациент у нее. Он просил называть его Дэн. Прозвище у него такое. С его слов, он однажды вписался к другу Виталию с пивом на ночь. Играли в компьютерные игры. Приспичило в туалет. Сходил, вышел, – на кухне свет, – подумал, Виталий пошел чай пить, – заглянул на кухню, – увидел в углу, перед холодильником старика в косоворотке, – слово за слово, разговорились. Дед прикольный, говор у него такой «северянский», окающий. Разговорились, что Виталику жениться пора. И есть невеста на примете, а Виталик тушуется.

Дед и говорит:

– Бойкую бабу в ступе пестом не изловишь.

– Здорово, что к внуку приезжаете, – отвечает Дэн.

А дед говорит, мол трудно ему ездить:

– Болит бок девятый год – не знаю место.

Веселый дед, – подумал Дэн, и пошел Виталику рассказать, что, мол дед сидит на кухне, не хорошо. А дед ему вслед, так пальцем покачал из стороны в сторону и говорит:

– Больше знай, да меньше бай.

Когда Дэн вернулся в комнату, его товарищ в наушниках играл на компьютере, но спросил, не отвлекаясь, с кем Дэн так долго разговаривал по телефону, на что Дэн ответил, что с его дедом болтал. Дед болеет. У него бок болит девять лет уже.

И тут товарищ Дэна, побледнел, обмяк весь, прошептал: «С каким нахер дедом, я один квартиру снимаю. А дед у меня помер. В 2015 году. Девять лет уже. Бабка говорила: дед обиделся, что я на похороны не поехал. Но куда там ехать, в Сибирь, за три тыщи верст. Меня с работы попрут».

Анна посчитала, что со мной аналогичный случай. Призрак умершей бабки бродит по свету: не находит себе покоя. Она сказала, что проще съехать с неблагополучной квартиры. Иначе призрак поселится в ком-то из родственников.

Выходило, во мне или в матери…

Интересно, что в поликлинике, куда я пришла за больничным, они не поняли, какой мне ставить диагноз. Анализы, конечно же были в норме.

Бабка не оставляет меня в покое. Зачем старуха приходила? И выходит, придет еще. Что ей надо?

Для матери я все же решилась сделать одну аудиозапись.

Друзья мне дали прибор с ручкой и пластиковым локатором, таким, как большая тарелка. Это был микрофон направленного действия, назывался что-то типа «Супер Ухо» или «Супер Эхо». На нем можно и прослушать голоса на очень низких частотах, так их не услышишь.

Бабка по ночам, как в тот раз больше не заявлялась. Но каждую ночь я стала включать этот прибор. И за шумом и скрипами голос появился. Его нельзя было не узнать. Человек был напуган и шептал свои страхи, еще стонал и кашлял. Расшифровать слова было невозможно, но был очевиден уровень беспокойства того человека. Он пытался от кого-то спастись, и отчаянно выкрикивал какие-то слова.