Но была тогда мала Мокошь, меньше пальца указательного, сил было мало у неё, ведь не выросла она из почвы плодородной, в песок сыпучий запущены были корни бел-цветка её, слабо было сияние жизни её, ведь мала была душа, которая дала жизнь ей.

Не защищало ничто её от ветра порывистого, от волн ледяных, от дождя острого, лежала Мокошь маленькая, закрывалась лепестками цветка увядающего, плакала тихо, и никто не мог услышать плача её.

И была буря ночная, поднимались волны над цветком её, бились возле корней его, сбивал ветер лепестки бутона его, ранил летящий песок кожу нежную Мокоши.

И вышло из воды чудовище морское, змей громадный, извивалось тело его рыжее, царапал он когтями песок мокрый, горело святое сияние Мокоши в глазах его, видел он душу божественную её, силу несравненную в сердце её, хотел он присвоить душу эту и силу эту себе, пожрать младеницу Мокошь слабую и стать самим подобным богам.

Поднёс змей голову огромную свою к богине-младенице, обнюхал тело её, всем ветрам открытое, зарычал радостно от осознания удачи своей дракон, обнажил ряд клыков острых, приготовился съесть новорожденную богиню.

Подняла Мокошь ручку слабую, положила на нос дракона горячий, не было сил у неё на рыдания, не было сил у неё на страх, только мольба читалась в глазах её и желание жить, что смертным и бессмертным одинаково присуще.

Остановился дракон кровожадный, переменилось что-то в душе его, размягчилось сердце чешуйчатое его, заново увидел он Мокошь, младеницу беззащитную, одинокую, судьбой брошенную, сострадание к ней наполнило всё змееподобное тело его.

Распахнул дракон пасть широкую, поглотил он Мокошь, что меньше рыбы морской тогда ростом была и на глубины морские отправился с ней, в логово своё скрытое вернулся.

А когда вернулся дракон морской, то открыл он пасть и языком мягким вытащил Мокошь невредимую, уснувшую в тёплом рту его, положил он её на камни сухие в гроте потайном, где жил он на протяжении многих веков.

И была полна пещера та злата и камней драгоценных, ларцев и сундуков, одежд и тканей.

Покрыл змей пол пещеры коврами с золотыми нитями, укутал Мокошь в одеяла, богато украшенными.

И принёс он ей рыбы свежей полную пасть, но скривилось лицо милой Мокоши, не хотела она смерть рыбам тем нести, так что вернул их обратно в море дракон.

И принёс он ей кабана живого, но отказалась от него маленькая Мокошь, не хотела она смерть кабану тому нести, так что вернул его обратно в поле дракон.

И принёс он ей козу живую, но вскинула ручку Мокошь, не хотела она смерть козе той нести, подоил тогда козу дракон, трёхкоготными лапами управляясь ловко, налил он полный молока кубок, и выпила немного молока того Мокошь, а после закричала она и заплакала, так что вернул козу обратно к детям дракон, не хотел он разбивать маленькое сердечко юной Мокоши.

И принёс он ей сундук деревянный, полный зёрен белых, что он у крестьян местных выкупил, на дыхании огня своего приготовил дракон зёрен этих для богини маленькой, наелась она парой зёрнышек, похвалила улыбкой светлой еду вкусную.

Уснула наконец Мокошь, богиня-младеница, и была она так прелестна в сне своём, что прослезился дракон древний, и упала слезинка та на лоб Мокоши, засияло чело её маленькое, возникли на головке её маленькой волосы рыжие, светом охваченные.

Обнял дракон осторожный Мокошь хрупкую, уснул с ней в обнимку, горячим дыханием её согревая.

А на утро улетел вновь змей морской, а вернулся с ртом полным подарков разных для гостьи своей юной, халатов расписных и ярких принёс он, мягких постилок напольных для пола пещеры каменного, утвари разной, сандалии деревянные малые, кувшин с водой пресной и мешок крупы белой полный.