Я развернула набор. Восемнадцать кистей, разной толщины и формы. Их мне дедушка подарил на выпускной в художке. Глубоко вздохнув, я начала творить, погрузившись в собственные мысли.

Мне противостоит белый холст, безликий и готовый получить на себе отпечатки моих идей и фантазий. Оставив в прошлом теневые сомнения и смутные страхи, я решительно врываюсь в битву цветов. Моя рука в ритме сердца рождает каждый мазок, уверенно и точно. Руки все помнят. Мне часто говорили, что у меня есть талант и я раньше не придавала этому значения.

Разные кисти в моих руках становятся продолжением моей жизни. Каждая линия, каждое пятнышко цвета - они вспыхивают на холсте с необыкновенным очарованием. Они звучат, кричат, мурлычут - целая симфония красок и страсти. Холст превращается в портал, открывающий возможности и свидетельствующий о моей силе созидать.

И когда последний штрих наконец готов, я смотрю на свое полотно с гордостью и умиротворением.

- Не дурно, - хрипло прозвучало у самого уха, и я испуганно вздрогнула.

Хорс стоял за моим плечом и смотрел на свой портер с легкой задумчивостью, будто пытался найти изъян, которого не было. Парень склонил голову. Я почувствовала тревогу. Все мысли в голове перемешались, напоминая буран.

- Ты хорошо пишешь. Не зря краски покупали.

- Покупали? – я зацепилась за эту фразу.

Домовой медленно кивнул.

- Я помогал твоему деду выбирать. Он-то ничего не понимает в этой области. А я иногда балуюсь красками. Но предпочитаю масло, правда очиститель вонял жутко, квартиру потом долго проветривать приходилось.

Я удивленно вскинула брови. Так вот, получается у нас с Хорсом есть общая страсть – страсть к рисованию.

- Ты давно тут стоял? – я решила сменить тему, потому что внезапно почувствовала смущение. Не знаю почему я рисовала портрет Хорса и сейчас это казалось… Странным что ли?! Не знаю, не уверена.

- Я даже стучал в дверь, - его голос звучал спокойно, без язвительности и озлобленности. – Там твой телефон надрывается в сумочке.

Меня как ветром сдуло. Я уже забыла, что телефон по привычке после пробуждения кинула в сумку. Звонить могли только по работе. Едва не навернувшись на лестнице, я добежала до прихожей, где вовсю звонил смартфон. Бегло глянув на экран, я ответила.

- Ванда, знаю, что у тебя выходной, но очень нужно съездить по одному адресу. Тут такое дело, - заявил начальник. Дальше последовал долгий рассказ, который я слушала на ходу, стремительно одеваясь. Медлить нельзя.

Так уж бывает, что иногда нас беспокоят в выходные, но это бывает редко. Тут же ситуация экстренная.

- Вернусь поздно! – крикнула я своим домочадцам и закрыв дверь на ключ, спускалась, перепрыгивая ступеньки.

В этот раз повезло лишь тем, что нужны дом был неподалеку, буквально соседний квартал. Как это бывает, человеческий фактор (или халатность?) сыграли злую шутку. Софья Алексеевна была нашей подопечной. Женщина сильно болела и была прикована к своей квартире. раньше к ней выезжали сотрудники, чтобы помочь управиться с обычными каждодневными делами. Но потом приехал ее сын и от помощи отказались. В общем-то про бедную женщину так никто и не вспоминал, пока не поступил звонок от неравнодушной соседки, которая зашла проверить «подругу», и там увидела нечто страшное. Что именно это «страшное» начальник не сказал, но ничего, скоро сама увижу.

Запыхавшись, я набрала код домофона и после короткого вопроса: «Кто?» и не менее короткого моего ответа: «Соцработник», мне открыли дверь и вскоре я уже поднялась на лифте на пятый этаж. Встретила меня болезненно худая старушка.