– Что там? – поинтересовался Григорий, когда гимназист провел над крупным кристаллом обыкновенным ивовым прутиком.

Колдун предостерегающе вскинул руку, призывая к молчанию, и закрыл глаза, но сразу встрепенулся и поднялся на ноги.

– Хитрая штука. Парализатор.

– Почему тогда хитрая? – удивился контрразведчик. – Их в любой лавке навалом. И у каждого второго защита куплена.

– От такого ментальная защита не поможет, он непосредственно на нервную систему действует. К обороту, кстати, запрещен из-за перманентного паралича конечностей в десяти-пятнадцати процентов случаев.

– Отследить покупателя можно?

– Сомневаюсь, – покачал головой колдун и позвал следователя: – Приобщайте к вещественным доказательствам. Только голыми руками не хватайте, он хоть и деактивирован, но мало ли…

– Ладно, – вздохнул тогда Кузьминок. – Излагай, Хмелев, свою версию.

Я в двух словах рассказал, как все было, ничего не приукрашивая, ничего не упуская. Но гимназист лишь покачал головой.

– Не сходится, – прямо заявил он. – Парализатор был активирован. Либо его не успели пустить в ход, а значит, вы атаковали первым, либо должна быть серьезная причина, по которой он не сработал. Обычный амулет от ментального доминирования не помог бы.

– Была защита. Была! – подтвердил я и закатал рукав, демонстрируя плетеный браслет с обуглившейся зеленой нитью. – И озаботился я своей безопасностью не вчера и не позавчера. Есть свидетели. Так что не надо инсинуаций.

– Позвольте! – Колдун с интересом осмотрел браслет и даже поводил над ним ивовым прутиком. – Оригинально! – улыбнулся потом. – Задумка отличная, а вот исполнение на троечку.

– Почему это? – оскорбился я. – Сработало ведь!

– Сработало, – подтвердил гимназист, – но видите обугленную нить? Она вплетена в узлы, которые выступают ключевыми точками, и когда произойдет их разрушение, энергия плетения вырвется наружу, и вы останетесь без руки. Я бы настоятельно советовал вам от этого украшения избавиться.

Недолго думая, я выщелкнул клинок выкидного ножа и срезал браслет.

– Я больше не нужен, заключение пришлю до конца дня, – заявил тогда гимназист.

– Подождите, – задержал его Кузьминок, который до сих пор не задал мне ни одного уточняющего вопроса. – Сейчас машина в участок пойдет. Подвезем.

И точно, вскоре старший группы подошел к нам с многочисленными пакетами, в которые сложили обнаруженные у покойника вещи, и объявил, что они здесь закончили, остается лишь взять с меня письменные показания. Но Кузьминок следовать протоколу не пожелал.

– Изложи все в письменном виде до конца дня, – потребовал он, – вечером пришлю кого-нибудь.

– И еще непонятно как с карабином быть, – замялся следователь, демонстрируя пакет с двумя стреляными гильзами двенадцатого калибра. – Разрешение оформлено, огнестрельных ранений у покойника не зафиксировано.

– Хмелев, ты в кого-нибудь попал? – уточнил Григорий.

– Нет.

– Карабин оставляйте, – распорядился тогда контрразведчик.

– А с этим что? – указал я на мертвеца.

– Позже заберут в морг на опознание, – пожал плечами следователь.

– Особые приметы есть? – уточнил Кузьминок.

– Нет. Возможно, что-то под одеждой обнаружится. Карманы пустые, одежду явно специально для дела приготовили.

– Хорошо, – кивнул Григорий, – возбуждайтесь по попытке похищения, по убийству готовьте отказ. Приеду, подпишу. Да, тут стрельба недалеко была, заберете ее у Могилевского и объедините в одно производство.

– Есть основания?

– Есть.

Следователи погрузились в «газель» и уехали; перед баром остались стоять «хантер» и УАЗ группы быстрого реагирования.