Дергается как от пощечины.

- Эсвель слишком много болтает. Пора вырвать язык этой лошади! – шипит как змееныш.

Вот тут уже меня охватывает паника. Со мной все понятно, а вот подставлять пони не хотелось. Он ведь помогал.

- В этом твое хваленое могущество? – скалюсь. – Наказывать тех, кто слабее и обездвижен. Так докажи, какой ты король. Развяжи меня и давай с тобой сразимся! – не знаю, откуда во мне уверенность, но мне кажется, что, даже не умея пользоваться силой, я его прибью. По рукам уже течет раскаленный гнев.

- Угрожаешь мне запрещенной магией, - подходит ближе к решетке, впивается в меня взглядом. – Так ты скоро ее лишишься! Огонь сожрет твое тело, а в это время я впитаю всю твою силу, - поглаживает редкую бородку.

Сейчас он, как никогда напоминает блеющего козла.

- Ага, магия запрещенная, но ты ее не прочь прикарманить себе. Так следуя вашим же законам, за такое тебя тоже надо на костер.

- Что позволено королю, то не позволено смертным, - важно поправляет корону.

- Настоящий король в первую очередь думает о благополучии народа, - пытаюсь взглядом передать все свое презрение. – А ты зациклился на своей козлиной персоне. А король-то фейковый, - ой, он же такого слова не знает, - Фальшивка, - исправляюсь.

- Августина, моя бедовая супруга, порабощенная черной магией, у тебя есть последнее желание перед сожжением. Это есть высшая степень благородства короля, которой те не заслуживаешь, - презрительно поджимает и без того тонкие губы.

- Отпусти Эсвеля и ворона. И еще отстань от моей семьи. Не заставляй их расплачиваться за меня!

- Слишком много просишь, - злорадно ухмыляется. – Будем считать, что ты попросила последний обед. Большего не засуживаешь, - разворачивается и горделиво уходит от клетки.

- Ничтожество, ты даже своих слов сдержать не можешь! – кричу ему в след.

Козлина даже не оборачивается. И ведь будет упиваться моей казнью, а я ничего сделать не могу. Эх, дайте мне волю, я лично его поджарю без костра.

- А ведь следовало просто следовать плану, Августина, - раздается за спиной шепот брата. – Вот к чему твое упрямство довело. Не узнаю я тебя сестра.

- Развяжи мне руки, - шепчу ему. – А дальше я справлюсь. Не может козел победить!

Не уверена, что победа будет за мной. У недо-дракона слишком много охраны. Но сложить руки и сдаться – это не про меня.

- Августина… это измена… ты представляешь, что со мной сделают, - мямлит очень тихо. Спиной чувствую его страх.

- А так меня поджарят, и ты уже ничего не сделаешь. Не факт, что завтра король не решит от тебя избавиться, - говорю, а сама наблюдаю, как сходится народ. И все как один на меня смотрят. Толпа требует крови и зрелищ. Никакого сострадания.

- Тут охрана, они заметят, - продолжает упрямиться.

- Трус, - огрызаюсь.

Слышу шаркающие шаги. Уходит. Что ж ожидаемо… Чужими руками они власть хотят свергнуть. А вот чтобы помочь, тут голову в кусты.

- Ваше драконье величество, может, вашу супругу следует помыть? – интересуется его помощник, помогая усесться козлу на троне, что находится на возвышении. – От нее исходит жуткий смрад, будто она побывала в выгребной яме. Не пристало в таком виде в последний путь отправлять.

- Ей идет. Теперь она на себя похожа. Последний путь, которого заслуживает, - и высокомерно смотрит на меня, специально гаденыш голос повысил, чтобы я все слышала.

- Я полюбуюсь на твой последний путь муженек! А с трона ты слетишь очень скоро. Окунут тебя мордой в грязь, - говорю с уверенностью. Независимо, как сложится моя судьба, но такое ничтожество не сможет долго править.