*

— Больше никогда не смей готовить эти агрессивные пироги, напевая считалочку возлюбленного! — тетя Энн ворвалась на кухню эдакой негодующе-возмущенной фурией. Темные волосы разметались по плечам, щеки горят, глаза сверкают молниями. — Еле отбилась от этого настырного чебурека, требующего поцелуй! Все утро противно квакал возле двери моей комнаты и не давал спокойно спать!

— Я для ребенка старалась-старалась, — огорченно вздохнула ба, касаясь пальцами лба и тем самым смахивая с себя всю ту невыносимую тяжесть проделанной работы, — А ты все одеяло на себя перетянула, лиса.

— Мама, как ты можешь! — вспыхнула растрепанная тетя, — Да я вся измучилась его ловить, чтобы поцеловать!

Услышав это, мы с мамой без прежних опасений потянулись к широкой керамической тарелке в виде листа кувшинки и взяли по пирожку в форме упитанной лягушки.

— Измучилась она. Как же. Верю. — тоном полным недоверия произнесла бабушка, а ее брови негодующе сошлись на переносице, — Так прогнала бы его или поймала и закинула в комнату нашей Мелиссы. Зачем сама умалишенной кочергой за ним гонялась? Я-то хотела интересное чего увидеть, а не вот это вот.

Сказав это, она плавно взмахнула в воздухе правой рукой, прошептала себе под нос заклинание, и в центре стола, прямо над пирожками, возникли серебристо-фиолетовые крохотные частички. Они вспыхивали, кружились, а затем вмиг собрались в образ нашего соседа Дэна Спэрра. Мужчина в круглых очках и коричневом костюме смущенно улыбался нам, приветственно кивая головой.

—Мама! — щеки тети Энн разрумянились еще сильнее, полыхнули, — Ты не поленилась добавить образно-вид.

— Конечно, не поленилась! — фыркнула ба.

Она снова взмахнула рукой, и иллюзия Спэрра мгновенно исчезла, растворившись в воздухе. А для меня иначе раскрылись слова ба о том, что она весь день потратила на готовку.

— Только вот, говорю же, на нашего соседа я и без твоих жарких поцелуев могла бы посмотреть. Стоит только выйти за крыльцо.

— Ну знаешь ли. — с этими словами тетя, высокого подняв подбородок, спешно удалилась из кухни.

Видимо, у женщин семьи Ходж генетически заложена данная манера поведения: чем сильнее обида – тем выше подбородок.

Интересно, у оборотней тоже так?

— Ба, это было жестоко. — заметила я, откусывая лапку пирожка и наслаждаясь вкусом черничного джема, потекшего в рот.

— Жестоко - это когда твоя дочь истинная ведьма в сто седьмом поколении влюбляется в задохлика без йоты магии в роду.

— Дэн хороший парень. — мама потянулась за вторым лягушонком.

— И самый обычный человек. — не сдалась Камилла.

— Попахивает расизмом. — шепнула, прикрывая испачканный джемом рот ладонью.

— Коренным образом неверно. — невозмутимо ответила бабушка, сделав глоток чая из своей заговоренной чашки, — Я лишь переживаю, как любая мать на моем месте. На своем веку я повидала много пар с двояким проявлением магии, и скажу, что мало кто из них жил долго и счастливо совместно.

— А почему тогда ты не возмущалась, когда мама встречалась с Ником Пэрри?

— Твоя мама сама в тот момент закрывалась от магии, да и моя девочка успела в свое время хлебнуть с полна, поэтому… ой, — спохватившись, обеспокоенно посмотрела на меня.

— Все нормально. — заверила обеих женщин. — Полет на метле и столкновение с оборотнем помогли мне остыть и спокойно обо всем подумать. И хотя я до сих пор немного на вас зла, но, думаю, понимаю, отчего вы столько лет молчали. Боялись ранить мои чувства. — их неуверенные кивки подтвердили мои догадки, — Все равно должны были сказать. Но. Ладно.