— Можно. А теперь ложись. Я нанесу новую мазь, потому что ту мы благополучно размазали.

— Ты такой добрый… И хороший…

Последняя характеристика трещит по швам. Я почти рывком расправил одеяло и уложил на него девушку. Кажется, она нервозность не заметила и покорно растянулась.

— Не вставай, — попросил я, слыша, как подводит голос. — Мазь должна поработать с ранами. Плохо, если шрам останется.

— У тебя много шрамов. На груди. Я помню.

— Это потому, что я не лежал спокойно. Но я мужик, меня они украшают, а тебе нельзя. Так что лежи смирно!

А то я за себя не отвечаю.

— Хороший… — вяло отозвалась она, снова размякнув под приятным холодком мази.

Я тоже не против намазать себе кое-что, но не буду.

Закончив натирать юное тело, отошёл к печке и, передумав варить суп, швырнул мешочек с крупой обратно в сумку. Лучше чай. Успокаивающий. Вроде брали травы.

Девчонка задремала, на моё счастье. Никогда больше я не предложу ей выпить. И ранить её не позволю.

В поисках нужного свёртка я заметил камешек, который Кэсси подарили иратшики. Камень чистоты, значит? Взяв его, я высыпал в воду набор ароматных трав и сел на стул. Артефакт положил на ладонь и ко лбу. Кожу стало приятно морозить. Отлично! Мне срочно нужно очистить мысли. Сейчас ещё чайку выпью и буду почти в порядке. Хотя штаны, кажется стали на пару размеров меньше необходимого.

С этого дня могу заявлять, что я образец благородства и порядочности. Не воспользовался положением, и вообще сама галантность.

Я старался не смотреть в сторону посапывающей девчонки, лежащей на животе, но это не меняло того факта, что она там. Тусклый свет из печки скользил по фарфоровой коже, если бы не припухшие и щедро смазанные мазью раны, можно было бы забыть, что Кассандра человек, а не скульптура.

К утру ей станет лучше. Через три дня и следа не останется. Алхимики, варившие эти мази, знают своё дело.

Когда чай настоялся, я перелил его в кружку и прошёлся по комнате. Открыл шкафчики, проверяя припасы. Не думаю, что могу оставить что-то для других охотников или обменять на имеющееся у меня. Лучше поберечь ресурсы. Оставить платье ведьмы можно. Надо только постирать. Ткань хорошая, пойдёт на повязки и бинты. Не думаю, что Кэсси сможет его починить, предрасположенность не та.

Отложив артефакт чистоты, я присел у окровавленной тряпки. В складках юбки, видимо, был карман, и когда я потряс, из него выпал медальон. Вроде артефакт… но какой-то слабый. Откуда? Кэсси ещё кому-то скармливала мою еду?

Не увидев ничего примечательного, я залез в карман, проверяя, нет ли там ещё чего-то. Нашёл ещё и записку.

Это ещё что? У неё от меня секреты?

Оглянувшись на спящую Кэсси, я развернул бумагу и замер.

Какого демона?!

Это же… именно та девушка, я отлично её помню. Рисунок тушью, но глаза нарочно выделили цветом: правый ярко-синий, а левый как янтарь или, скорее, огонь.

Я сошёл с ума? Откуда у Кассандры этот рисунок?

Богиня… это знак? Ты пытаешься объяснить мне что-то?

7. Глава 7. Благословлённый

Кассандра

Я проснулась оттого, что затекла шея. Стоило шевельнуть головой, кожу защипало так, что зубы скрипнули. Я не помнила, чем закончился прошлый вечер, всё превратилось в тягучую массу из боли и низкого рычащего голоса Рауля, уверяющего, что я умница и со всем справлюсь. Это было так… нужно. Мне плохо, а он просто…

Щёки обожгло краской. Неприлично о таком думать! Но уже через секунду, когда я попыталась встать, в ушах зазвенело от стыда. Я не одета. Совсем! Богиня, как же так?!

Резко вскочив, я завернулась в одеяло, испуганно озираясь. Рауль сидел на полу в другом конце комнаты и, кажется, спал, уронив голову на грудь. Моя сумка лежала рядом с кроватью, и я сразу её схватила. Позор какой! Если Лиам узнает, то точно от меня откажется! И тогда всё зря! Богиня, как мне теперь в глаза-то ему смотреть?!