– Штраф необходимо оплатить в течение пяти дней.

Взяв с противня еще теплую булочку с маком, я молча направился к входным дверям. Прощальные слова не прозвучали, поскольку в мои планы входило вечером заглянуть сюда снова.

Этель Грэхем

Пот лил с меня в три ручья. Дело давно следовало возложить на магию, но я усердно продолжала работать хлебным веслом. Хотела остыть и перестать сыпать проклятиями в адрес нового начальника управления. Однако ничего не выходило. Чем больше я думала об утреннем визите Линара, тем сильнее злилась.

– Вот так номер, – воскликнула вошедшая в кухню Грейс и замерла в изумлении. – Ты сама замешиваешь тесто. Что случилось?

– Бейкер случился. Пришел ни свет ни заря и устроил здесь обыск.

– Неужели что-то нашел? – ахнула она, приложив ладонь ко рту.

– А ты как думаешь?! – раздраженно бросила я, вытерла со лба испарину и под влиянием новой волны негодования с еще большим остервенением накинулась на тесто. – У меня, конечно, была мысль, что Бейкер заявится сюда с проверкой. Но все-таки я надеялась, что это случится не сегодня, а гораздо позже. Тем более что я ни одна ведьма в городе. Но он решил начать с меня. Да еще до открытия лавки. К счастью, мне хватило ума почти ничего не брать из зелий. Лишь срочные заказы.

«Ничего, Линар, ты еще пожалеешь, что связался со мной. Тебя ждет незабываемый вечер! Можешь даже не сомневаться», – злорадная ухмылка вмиг расцвела на моих губах. И главное, никаких угрызений совести!

– Чем все закончилось? – взволнованно спросила кузина.

– Штрафом. Но имен клиентов я не выдала, – сказала с гордостью и наконец-то почувствовала облегчение.

Расскажи я, что противозачаточное зелье предназначалось жене нашего бургомистра и ее подругам, которые любили в отсутствие мужей устраивать «посиделки» с заезжими артистами, мне пришел бы конец. А так пострадала лишь моя репутация. Но это я точно переживу.

Противоревматическое зелье заказал достопочтенный ювелир. Лэр Спринберг повстречал очередную лиру сердца. Новая пассия оказалась моложе старичка лет так на тридцать. В борьбе за внимание красавицы ювелир вынужден был скакать перед ней горным козликом, изображая из себя молодца. Но годы и прогрессирующая болезнь встали на пути у потерявшего голову мужчины. В итоге, желая избежать издевок и сохранить свое имя в тайне, он обратился за помощью ко мне. На что люди порой не идут ради любви?

– Вот гад! – выругалась Грейс и сжала руки в кулаки. – А он хуже, чем я думала. Кстати, что с нашей вывеской? Куда исчезла?

– Решила отомстить за меня Бейкеру и хорошенько огрела его при выходе из лавки.

С пышущих румянцем девичьих щек сошла краска.

– Ох, мамочки! Горе-то какое! Надеюсь, все в порядке? – кузина сильно заикалась, отчего мне с трудом удавалось разобрать ее лепет.

Я наконец оставила весло в покое, совершила витиеватый пас, прочла заклинание и возложила работу по кухне на магию.

– Нет, приказала долго жить.

– Тьфу на тебя, Этель. Вообще-то я о лэре Бейкере. Нельзя быть такой черствой. Ты о вывеске переживаешь больше, чем о живом человеке.

– Новый начальник управления по контролю за магией к ним не относится. Вот старый другое дело. Он никогда не лез ни в чьи дела. Просто сидел себе в кабинете несдвигаемым памятником. Кстати, не знаешь, почему лэр Контик вдруг ушел с должности? Ему часом не помогли?

– Я тебе вчера уже говорила, что ты заработалась, и повторю это снова! – Грейс скривила губы и закатила глаза к потолку. – Там такая история приключилась. Весь Шеффилд после нее неделю гремел. Пришел Люк, местный фермер, – пояснила кузина, заметив на моем лице озадаченность, – к себе в сарай, чтобы скотинку покормить, а там этот начальничек лежит в обнимку со свиньей, гладит ее да бормочет: «Красавица ты моя, солнце ненаглядное». Жена в тот же вечер от него ушла, сказала, что он ей никогда таких красивых слов не говорил, а хавронья чем-то заслужила. Совсем, видать, допился. До белочки. Правда, смешно?