– Я читала, что Хос довольно современный город. Мне попадались заметки, что здесь процветают женщины, которые делают вышивку на продажу и украшения из бисера.

– Они все замужние дамы, у них есть мужчины, которые защитят в случае чего, – заметил маг. – И это больше семейное дело. Даже если кто-то продает отдельные вещи, например старушки, то это единицы.

Ведьма удивленно подняла брови.

– А как же та женщина, у которой куры?

– Исключение. И как помнишь, она пришла не одна. Здесь делами занимаются мужья. У нас есть семья, в которой муж сам договаривается с торговцами о продаже того, что делают его жена и дочь. В другой семье муж и жена действуют наравне, но в целом это, можно сказать, семейное дело. На юге женщины в основном занимаются домом, а мужчины – деньгами.

– И женщины сами не могут распоряжаться даже вышивками?

– Здесь это не принято. На юге все идет в семью, а ее возглавляет мужчина, и он заботится о женщинах. Такое, чтобы женщина сама открыла дело и торговала, мне кажется, бывает только в столице. Я не в курсе, но и по закону, слышал, открыть дело может только мужчина.

– Любая ведьма имеет право открыть лавку, – заметила Мэри. – Везде, не только в столице, и независимо от того, есть у нее муж или нет.

Кто бы сомневался, подумал Джон. Попробуй что-то не разреши ведьмам.

– А ты вообще откуда? – спросил маг и поразился испугу, мелькнувшему на лице девушки. – По тебе видно, что не местная.

– Из столицы, – быстро ответила та.

Теперь удивленно поднял брови маг, но не стал переспрашивать. Зачем ему выведывать подробности? Не его это дело, почему ведьма поехала в такой захудалый городишко, как Хос, вместо того чтобы остаться в столице, где их братии вольно живется. Как пить дать в этом какая-то тайна, опасная для здоровья.

– А вы? – спросила она. – Вы тоже не похожи на местного. За все дни, что я здесь, мне попадались только люди с очень темными волосами.

– Я как раз практически местный. Родился в деревеньке к западу отсюда. Учился, правда, в школе для боевых магов дальше, но родился неподалеку. Просто моя мама северянка, – ответил Джо.

Помнится, из-за этого в деревне пытались шпынять и его, и братьев, но, когда выяснилось, что у Джона есть магия, люди присмирели.

– Слушай, – Джо вдруг вспомнил о самом важном, но почему-то говорить об этом сразу казалось неловко, словно он боится, – я думаю, завтра ты уже переедешь, но все-таки… это, не готовь на моей кухне зелий.

– Почему? – просто спросила она, хотя по глазам было видно, что все понимает.

– Для котла тут мало места… Ну и в целом не надо колдовать в том месте, где люди едят.

– Удивительно, – вдруг сказала она, не сводя глаз с Джона. – Но я вас поняла.

– Что удивительно?

– Я думала, всем известно, что колдовство не влияет на продукты, людей и предметы, если ведьмы или маги того не хотят… А еще полагала, магам и ведьмам, как людям с даром, будет проще найти общий язык.

– А я думал, что ведьмы в целом не нуждаются в помощи. Особенно в помощи, которую получили обманом и колдовством у мага. Но видно, мы оба ошибались.

Хорошо же сидели, и вот пожалуйста. Ведьма в своей замороженной манере попросила ее извинить и пошла к топчану. Джо только кивнул.

Было непривычно видеть, как девушка совершенно без стеснения идет на лежанку, снимает сапоги, к слову, из крепкой кожи, и ложится спать, завернувшись в плащ. Прежде чем прикрыть дверь, Джо принес одеяло и положил на стул, чтобы не беспокоить уснувшую ведьму. Когда маг только въезжал, хозяева громко заявили, что отдают ему дом с двумя комнатами. Вторая тянула только на половину, но дверь в ней стояла.