– А почему Профессор Васильевич? – Спросила Насто.

– Студент один, ещё давно, оговорился, с тех пор и приклеилось.

– Тогда давайте в машину все! – Бодро скомандовала Насто. – Сейчас комарья напустим весь фасад, – она круговым движением обвела лицо, – испортят. Да, Иннокентий?! – Насто шутливо толкнула плечом Кешу и подмигнула испуганно метнувшему на неё взгляд юноше. – Командир, – крикнула она появившемуся из-за дерева Егору, – чего я тут твои обязанности выполняю.

– У тебя хорошо получается! – Отозвался Егор. – Назначаю тебя своим заместителем.

– О! Это дело!

Перешучиваясь люди сели в автобус, водитель зло зыркнул на неторопливых пассажиров, включил передачу, и буханка поплелась дальше. Кеша прижался лбом к стеклу, подумал о том, что в голове не осталось ни одной дельной мысли и глянул в густо уставленный серыми стволами елей лес. Вдруг он нахмурился, оторвался от стекла и ещё раз вгляделся во тьму, прячущуюся в гуще бурелома. Сейчас он ясно видел, что там недвижимо стоит человек, но что-то Кешу смутило, и только через секунду он понял, что это, скорее всего, какой-то особый здешний мираж. Человек исчез, всё встало на свои места, мир снова был реален.

Чаща расступилась, буханка вырвалась на свободу и понеслась по ровному полотну грунтовки. Вскоре за редколесьем, тонувшем в волнующемся море высокой травы, показалась полянка. Окружённая деревьями, с ровным бархатно-изумрудным напылением клевера, ростками аквилегии и стрелками душицы, она сползала к самому песчаному обрыву, под которым текла река.

– Давай вот здесь. – Сказал Егор, указывая на лужок.

– Как скажешь начальник.

Среди туч показались лучи солнца, они словно раздвигали небесный мо́рок, радовались вместе с природой новому дню и щедро передавали всему живому своё жаркое настроение.

– Ну, Сёма, спасибо. – Егор протянул водителю руку, когда они выгрузились из машины. – Вечером-то заберёшь нас? Я со стариком договорился, он на ночлег пустит. А то у меня тут растения городские, – усмехнувшись Ходжин кивнул на группу, – ночью ещё застужу.

– Тока до темноты если. – Водитель покачал головой – Ночью сюда не поеду.

– Чего ты так кипишуешь? – Егор скинул рюкзак на землю.

– Слушай, да все разное говорят. Водилы-то сюда катались приезжие и Васька тот с другого города. А местные стараются дальше дяди Алыкана не заходить.

– Дяди Алыкана? – Поднял брови вверх Егор. – Это кто?

– Так вы ж у него на постое стояли. – Удивился водитель.

– А! Он нам другим именем представился.

– Его по-разному кличут, – махнул рукой Сёма, – я всю жизнь дядей Алыканом зову. Так вот, это туристы шастают здесь, а свои нет, боятся. Девка с парнем одним с ночёвкой решили поехать, ещё по весне, до сих пор ночуют где-то. То ли в болоте утопли, то ли ещё что.

– Хорошо Семён, спасибо. Тогда часикам к пяти тебя жду. – Остановил словоохотливого водителя Ходжин. – Пошли мы работать.

Сёма кивнул, вскочил на водительское сиденье. Машина взревела на старте, осев колёсами в размокшей от вчерашнего дождя почве, но тут же выбралась и скрылась в лесной чаще.

– И зачем мы всё это тащили, если вечером обратно. – Спросил Кеша, услышав разговор Егора и Сёмы.

– Перетрудился? – Глядя в упор на юношу, спросил Ходжин. – Пригодится! – Отрезал он дальнейшие пересуды.

 Фае чертовски надоел весь этот лесной карнавал, и она внутренне молилась, чтобы прошли злосчастные три дня, и она вернулась в родные стены города, где можно укрыться от странных птиц, виде́ний и слякотной мороси на улице. Вдруг откуда-то сбоку послышался призывный крик профессора. Все потянулись ближе к реке, за каменную и явно рукотворную опору, сложенную из более мелких валунов.