– Шутите? – весело спросил болтун. – Ха-ха!

– Не шучу. – Мартин легко перекрыл голосом нарастающий гомон. – Мы помогаем ведьмам оставаться людьми и никогда не превращаться в опасных и отвратительных тварей. Каждая ведьма – каждая! – это чья-то сестра, дочь, мать, подруга. Ведьмы живут среди нас. У них нет других родственников, соседей, товарищей, одноклассников: только мы.

– А мы, может, не хотим, чтобы они тут жили, – сказала красивая черноволосая девочка во втором ряду. – Раньше Инквизиция судила их, сажала в тюрьму…

– А теперь фигня, а не Инквизиция, – сказал розовощекий вполголоса, себе под нос, но Мартин отлично его слышал. – Дождетесь, пока люди сами не начнут их судить.

Мартин встретился с ним глазами, и парень моментально струсил, насупился, опустил взгляд.

– А в этом зале, вот сейчас, ведьмы есть? – Болтун спрашивал не просто так, а с подтекстом. Его приятели с ухмылками переглянулись.

– Может, есть, – невозмутимо отозвался Мартин. – А может, нет. Этого я не скажу.

– Раньше они учились в спецшколах, – процедила брюнетка во втором ряду. – А теперь их пихают везде, нормальному человеку на улицу не выйти…

Светловолосая девочка сидела, не поднимая глаз, скорчившись, будто у нее болел живот. Может, и вправду болел.

– Раньше, – сказал Мартин, – женщин вообще не учили грамоте, вряд ли вы хотите вернуться в те времена. И вряд ли вы хотите вернуться туда, где вашу сестру, которая оказалась ведьмой, немедленно жгут на площади, хотя она не совершила никакого преступления и даже не могла – ведьмы до инициации ничем не отличаются от «нормальных людей»! Да, в этом зале могут быть ведьмы, но они, возможно, еще не подозревают об этом, потому что я знаю случаи, когда ведьмы впервые осознавали себя в шестнадцать лет и даже в восемнадцать…

Брюнетка сделалась такой белой, что Мартин за нее испугался.

– …Поэтому, прежде чем рассуждать про спецшколы, – сказал он тоном ниже, – подумайте о том, что каждый в этом зале мог родиться ведьмой.

– Кто с яйцами – не мог, у ведьм не бывает яиц, – сказал бойкий парень.

– Но мы же думаем не яйцами, верно?

– Смотря кто. – Парень смотрел невинно. В зале нерешительно засмеялись.

– Ну вот для тех, кто думает головой, я скажу еще одно: если напугать ведьму, если загнать ее в угол, она от отчаяния пройдет инициацию. Человек превратится в чудовище. И не пожалеет никого, в том числе бывших знакомых. Возможно, кто-то умрет. Все скажут, что виновата ведьма, но мы-то с вами знаем: виноваты те, кто был рядом. Кто ей в трудную минуту не помог. Кто ее подтолкнул.

В зале было теперь очень тихо. Многим не нравились его слова, но переговариваться никому не хотелось: он сознательно давил на них сейчас. Он жестко манипулировал, понимая, что на уговоры времени нет, их тут сто человек, а впереди у него еще сто школ. И надо что-то решать со светловолосой девочкой: он даст ей пару дней, чтобы самой явиться в офис, но никак не больше.

– Не имеет значения, есть ли в зале ведьмы. – Мартин заговорил мягче. – Они есть в мире вокруг нас, этого достаточно. Сейчас я раздам всем – и юношам, и девушкам, всем! – памятку для ведьмы-подростка. Передавайте по рядам!

Он спустился со сцены и пошел вдоль прохода, вкладывая в протянутые руки памятки в виде комикса. Когда-то он сменил пять художников, добиваясь неформального, ироничного, смешного изображения, и в конце концов преуспел: подростки, взяв листовку из вежливости, через несколько секунд ржали, разглядывая картинки, и всегда дочитывали до конца.

– Это надо знать всем, – говорил на ходу Мартин. – А если памятку прочитает ведьма, – он нарочно не смотрел на последний ряд, – она перестанет бояться и спокойно придет к нам, в один из офисов по городу или области. У нас в отделениях отличный кофе, чай, сувениры и подарки для впервые вставших на учет…