Уйти бы, но…

Я же пришла, чтобы узнать о себе. Кто сказал, что это будет приятно.

- Потом судороги… приступами. И лекарства не помогали. Целители тоже мало что могли. Меня определили в госпиталь для ветеранов. На постоянное проживание.

А про энергетическую болезнь нам рассказывали. Редкое явление, если подумать, потому что все люди в той или иной мере способны поглощать силу. Просто у не-магов она в теле не задерживается.

Правда, если поток силы высокой концентрации, то начинаются нарушения.

Разного рода.

Обратимые большей частью, но…

- Бросить меня не бросили, тут врать не стану. Целители при отделе состоят хорошие. Да и возили ко мне и тех, что московские, и профессора даже одного из Петербурга. Им и самим, как понимаю, любопытно было. Редкий случай.

Полагаю, на нем не одну монографию написали.

- С сестрой ты не связывался, - уточнил Лют.

- Нет, - Димитрий покачал головой. – На кой я ей нужен был? Прогнозы один другого веселее. То ли останусь навек лежачим, то ли смогу все-таки в инвалидную коляску сесть, но приступы все одно будут. И после каждого – откат… и выходит, что как здоровый был, так не вспоминал. А тут…

Наверное, оно бы правильно.

Только горько. До того, что язык к нёбу прилипает от этой невысказанной горечи.

- Не знаю, почему я не сдох. Из упрямства, наверное. Я ж по жизни еще тот идиот упертый. Но… пару лет и в кресло пересел. Там и на ноги встал. Рожа вон как-то затянулась. Остальное… в храм заглянул. Честно, в первый раз от тоски, потому как заняться-то особо нечем. А в нем мне стало… хорошо. Не в том плане, что резко снова уверовал, нет. Просто… как внутри что-то да отпустило. И задышалось. Потом уж заметил, что в храме никогда-то приступов не бывает. И что поправляться я стал, вопреки прогнозам. А там и разговорился с одним батюшкой, тоже из бывших, из военных.

- И тоже решил стать?

- Видений не было, - Дмитрий развел руками, правда, получилось неловко. – И прозрений тоже. И путь этот… скорее уж я не видел другого для себя. В госпитале мне, как на ноги встал, намекнули, что койка казенная и другим пригодится. А я ходячий. За стенами… ну да, есть квартирка, есть пенсия и по выслуге, и по ордену…

- «Георгий»?

- «Первозванный», - уточнил Дмитрий.

А я… снова не нашлась, что сказать.

Орден Святого Апостола Андрея Первозванного – высочайшая награда. И кавалеров его за всю историю едва ли сотня наберется, особенно если живых.

Вручали его большей частью посмертно, родственникам.

- Полагаю, никто не надеялся, что выживу… пенсия да, неплохая. И жить можно, если не с шиком, то всяко безбедно. Только не мог я просто сидеть вот… месяц промаялся, два. В храме ближайшем дневал и ночевал, чтоб с ума не сойти. Да и пошел учиться. Хотя, конечно… да… старый и вообще… ну а там уж разговорился как-то. Одно за другое. Мне и предложили приход.

Он повернулся, словно пытаясь разглядеть ту самую церковь.

- Сказали, что, мол, больше и некому. Что… проклятый он.

5. Глава 5

Глава 5

- Проклятый? – вот тут-то я и удивилась.

Не чувствовала я над церковью проклятья, да и вокруг тоже.

- Вот и я удивился. Расспрашивать стал. Тут-то и выяснилось, сперва одно, потом другое… я ж в сентябре уехал, а в ноябре, стало быть, мальчишка этот, Анькин муж, погиб. Анька уже тогда в положении была. И вышло, что одна осталась. Домой ей возвращаться никак, отец точно убил бы. Я где-то там. Она письма писала, только я их не получил. То ли потерялись, то ли еще что случилось… вот. Барвиниха её при себе оставила. Учить, как понимаю, начала. Тому, чему научить можно. А в деревне беды начались. Сперва пчелы на пасеке попередохли, причем разом. И не спасли, хоть пытались по-всякому. Потом сушь пришла, да и колодцы один за другим пустеть стали. Поля, почитай, вымерли. Следом и скотина захворала.