Придерживая конструкцию из волос и цветов на голове, она опустила взгляд и наткнулась на рыжую макушку.

– Щедрый и достопочтенный господин, – добавил многозначительно Шмыга.

– А, эм, бомжур мадэмуазель, – выдал Нордо фразу, услышанную в детстве от одного из торговцев.

Лицо коренастого коротышки тем временем стало пунцово-красным. Вот-вот должна была случиться судьбоносная встреча и все страхи разом атаковали его сознание. Вдруг, в реальности эльфийки некрасивые? Или что делать, если у него не хватит денег? Он же умрет со стыда!

– И кого предпочитает, месье? – вскинув бровь, уточнила мадам Розамунда.

От ее зоркого взгляда тоже не смог укрыться мешочек с драгоценностями.

– Тонких и звонких эльфиек, – хохотнул Шмыга и тут же себя осадил. – На постоянку.

– Ну для него выйдет дорого, тут понадобится девочка с крепкими нервами.

– И не притязательными вкусами, – подметил пройдоха.

Нордо непонимающе переводил взгляд со Шмыги на мадам Розамунду. Из-за волнения он плохо улавливал суть их разговора.

– Присаживайся, мой друг, – сказал Шмыговски, когда мадам ушла, – советую не спешить, присмотреться, все же тебе с ней не одну ночь куковать.

От слова «ночь» у дворфа пересохло во рту. Нордо живо представил, как будет гладить ее по белому шелку волос и, если повезет, эльфийка позволит заплести ей дворфийские косы…

– А вот и мы.

В комнату вошло по меньшей мере пять девушек. Сердце пропустило удар. Бедолага потерял дар речи из-за полупрозрачных туник и обилия остреньких ушек, торчащих из-под самых разных волос. Были тут и брюнетки и блондинки. Прямые, волнистые и отчаянно кудрявые. Другими словами – на любой вкус. Но вместе с обилием выбора пришло и разочарование. Простое и наивное сердце дворфа испытало уныние, которое не могло объяснить. В каждой из девушек чего-то не хватало.

– Ну как? – спросила мадам Розамунда, гордо поправив парик.

– Мы что, похожи на моряков в порту? Эх, госпожа Розамунда, я вам такого клиента, а вы… Пойдемте господин Нордо, на соседней улице есть еще один цветник с прекрасными созданиям.

Нужно отдать должное Шмыге, он хоть и был мошенником, но интересы клиента отстаивал со всем рвением. Поначалу.

– Ай пихт с тобой Шмыговски! – махнула рукой мадам Розамунда и выглянула за дверь. – Аэтель!

В комнате появилась еще одна девушка.

– Другое дело, – удовлетворенно кивнул пройдоха, оценив первую красавицу розария мадам Розамунды.

Аэтель сморщила носик и, фыркнув, отвернулась в сторону. В ней было все: красота, стать и скверный характер гордячки, из-за которого она имела головокружительный успех в одной из древнейших профессий.

– Что скажешь? – спросил Шмыга обращаясь к Нордо.

Тот застенчиво глянул на Аэтель из-под опущенных рыжих ресниц и кивнул.

– Берем! – громко заявил первый делец Тулсы, и с предвкушением потер ладони.

– Не нравится он мне, – проворчала Габи.

Уже несколько дней как пришелец жил в приюте, а она так ничего дельного о нем и не узнала. Зелье правды, подмешанное недавно в чай, на Дагона не подействовало. Он продолжал утверждать, что ничего не помнит. Ведьма же была уверена в обратном. Карты, кофейная гуща, чаинки, и даже сыр, ничего не смогли рассказать о его прошлом. Дагона словно окружал защитный магический купол.

– Его преследует множество тайн, но если присмотреться, Дагон неплохой человек, – возразила Эдна.

Габи поджала губы, наблюдая с крыльца за виновником их спора. На лужайке резвилась детвора, и пришелец играл с ними в салочки. Крутил, вертел и подбрасывал в воздух любого желающего, словно ему самому это доставляло неимоверное удовольствие.