Значит, калека. Уродец. Трудно было в это поверить, глядя на его идеальную осанку, костюм с иголочки и прическу – с такой куафер работает каждую неделю, подравнивая и правильно укладывая волосы. На мгновение Аделин позволила себе пожалеть этого Бастиана. Только на мгновение.

- Вы очень на него похожи, - заметил третий господин, которого Аделин не сразу заметила, настолько он был блеклым и неприметным. Не человек, а моль, сложившая суставчатые лапки на сером животе. – Выражение лица, жесты… наряд. И смотрите вы так же.

Бастиан усмехнулся.

- Для меня честь – быть на него похожим, - с холодным достоинством ответил он. – И я надеюсь, что похож на него не только в манерах, но и в делах.

- Хм-м, да. Вы молоды, но опыт, х-м-м, да, впечатляет, - кивнул пузан. Поворошил стопку бумаг на столе. – Поэтому вы и подали это прошение, м-да!

Аделин с трудом сдержалась, чтобы не дать щелчка по водной глади, настолько пузан раздражал ее.

- Шесть девушек из благородных семейств изнасилованы и убиты в Западных пустошах за полгода, - произнес Бастиан. – Обстоятельства дела говорят о том, что убийца – маг, причем стихийный и очень могущественный. Я прошу назначить меня следователем и отправить туда.

Некоторое время важные господа молчали. Аделин чувствовала, как по спине бежит холодок, а волоски на руках поднимаются дыбом. Ведьминское чутье в ней истошно кричало: опасность! Опасность! Спасайся, беги же! Не медли!

Бастиан чем-то напоминал ей беренийского пса – мифическое трехголовое чудовище, которое всегда настигает свою жертву и никогда ее не упускает.

- Принесете нам его голову, юный Беренгет? – предположил Жердь. – Не посрамите памяти вашего достойного родителя?

- Принесу, - кивнул Бастиан. Пузан снова принялся копаться в бумагах, и Аделин внезапно поняла: вся эта каша во рту – всего лишь маска. Именно он здесь самый опытный и главный, именно он все решает.

- Что ж, м-да… - протянул пузан. – Отправляйтесь. Говорите, ваш отец учил вас охоте на ведьм?

Бастиан вновь утвердительно качнул головой. Аделин впервые за долгое время подумала, что дела плохи. Очень плохи.

- Учил. Потом я продолжил обучение в академиуме инквизиции. Получил золотой диплом.

- Тогда мы пожелаем вам удачи, - серьезно сказал Жердь. – Отправляйтесь сегодня же.

Бастиан развернулся и пошел прямо на Аделин – на какое-то мгновение его лицо заняло все водное зеркало, и она оцепенела, взглянув в него.

Бастиан Беренгет был бы красавцем – темные глаза с густыми ресницами, ровный нос, высокие скулы – если бы не старые шрамы, которые поднимались от бровей к вискам и от уголков рта к глазам через щеки. Зрелище действительно пугало. Аделин отодвинула тазик, хлопнула по воде, и картинка исчезла.

Дождь шел все сильнее. Казалось, великан, обитатель небесного острова, забыл закрыть кран в своей ванной и теперь сам не знает, что делать с потопом, и как укротить ревущую воду.

- Должно быть, тебе хорошо подавали, - негромко сказала Аделин, вспомнив шрамы Бастиана. – Такому-то уроду!

В сумрачной тишине ее голос прозвучал нарочито звонко и от того испуганно.

«А ведь он догадается, - подумала Аделин. – Он все выяснит, такие никогда и ничего не упускают».

Этот щеголь с модной стрижкой, розовым бриллиантом в булавке шейного платка и изуродованным лицом мог разрушить ее привычную жизнь. Мог прийти и растоптать все то, что она создавала с таким трудом.

Когда-то Аделин обещала отцу, что справится, и отец ей верил. Настолько верил, что оставил поместье своей дочери-ведьме, незаконнорожденной. Настолько верил, что поручил ей защищать самое дорогое и несчастное, что у него было.