— Ну, — спросили меня одновременно, окончательно убив в зародыше мою гордость за себя любимую, что я могу с утра соображать.

Второй представитель и обладатель взволнованного взгляда, сделал шаг ко мне и присел на край кровати. Я испугалась. Так, давай Натаха, нужно что-то сказать…

— Игнат… Как вас там, — думала, что произнесла вторую часть у себя в голове, но нет… Потом наивно вообще надеясь, что это сон. Но тоже зря… сон поспешил ответить:

— Можно просто, Игнат, — и улыбнулся, обнажая свои белоснежные зубы. Я вздохнула. Просто Игнат… какая прелесть. Сейчас это превосходный вариант. Чем проще для меня, тем менее опасно запутаться в двух предлогах среди смысла предложения. А то на сложности меня могло и не хватить.

— Не сон, — поделилась все же наблюдением я.

— Нет, — согласился со мной «не сон» и опять мило расплылся в улыбке. Размякла и расслабилась от обезоруживающей прелести на лице красивого мужчины. Обмякла и растеклась лужицей… Только тогда подняла глаза на женщину, осеклась. А это кто у нас? Та заметив интерес, приподняла свою нарисованную бровь, взглядом обласкала меня самыми сносно-цензурными мыслями и… и позвала его…

— Сынок, можно тебя на секундочку?

О как… Я откинулась на подушку, ощущая себя тряпкой. Мама! Пусть пообщаются, а я в себя приду пока. Но секундочка была какой-то слишком не секундной. А мне за нее стало совсем плохо, внутренности скрутило в узел и в организме все заклокотало. Блин… только не это. Совсем не хочется так опозорится. Мама все-таки... И инспектор тоже… что он кстати тут делает? Или что я тут делаю?

— Воды, — произнесла, протягивая руку в сторону явно конфликтующих. И как было неприятно понимать, но причина их размолвки, это… я? Да ладно… вздохнула, прикрыла глаза и так стало обидно. Чувство удвоилось остатками алкоголя, поменялось с усталостью и жалением себя на ярость и гнев. Всхлипнула от переполнявших меня сильных эмоций, даже не могла объяснить почему я так завелась. Но сразу в руке, которую я протягивала к мужчине, тут же материализовался стакан с живительной жидкостью. О, как! Удивилась, но не придала этому значение, потому что сушняк был еще тот. Сначала пить, потом думать, как он там появился. Мужчина отвлеченно спорил о чем-то с мамой. Вообще мне было не особо интересно, как-то очень пить хотелось. Вопрос жизни и смерти между прочим. Или я высохну или нет… Так что выпила залпом. Стало намного легче. Задумалась, а как это он так быстро мне водички организовал? Волшебник что ли? И стоят они далеко. С прищуром посмотрела на инспектора и его маму. Подумала опять вслух:

— Еще хочу, — и стакан заполнился вновь водой. Глаза раскрылись сами собой, да еще так широко. Не смогла понять истину, так и не начав мыслить спросонья или же все-таки с перепоя, просто снова залпом осушила до дна. А стоило бы задуматься над тем, как это волшебство тут такое происходит. Может я по щучьему велению произнесла? Ну или хотя бы подумала? А может рыбку золотую вчера где встретила? Странно… Покрутила стакан, но зацепиться за мысль не смогла и поставила его на прикроватную тумбочку.

Лучше… намного лучше мне любимой.

Хотя…

— Здрасьте, — начала я, как только поняла, что вокруг тихо. А еще увидела пристальное внимание инспектора и… а это кто? А мама, ну да, ну да…

— Здравствуйте, я Настасья Олеговна, — что у меня такой кричащий взгляд? Или это я тоже вслух сказала?

— Мам, выйди, без тебя разберемся.

Ооо, как все запущено. С мамой живет?

— А… — тут я почувствовала холодок, пробегающий под одеялом и глаза мои стали еще больше, хотя и не страдали мелкостью от рождения. Но тут скорее тарелочки напомнили. А еще я постаралась натянуть одеяло до подбородка, понимая, что холодновато мне именно там. Просто потому, что одежды-то на мне не было. Стойте, Настасья как-то там дальше, а… Олеговна, не оставляйте меня с ним… наедине… я боюсь.