Первое очарование завораживающей атмосферы прошло, и наступило осознание – я тут совсем одна среди созданий, которым непонятно, что нужно.

Я смотрела на них, они смотрели на меня. Так продолжалось по меньшей мере минут десять, а потом все они подняли головы вверх и завыли. Я непроизвольно вздрогнула, делая шаг назад. Если они хотели меня напугать, то им это удалось. Сердце вытворяло такое, что мне казалось: ещё немного – и оно попросту выпрыгнет из груди.

Рядом кто-то чуть ли не материализовался, отчего я отшатнулась, вскидывая руку. Вервольфы мгновенно замолчали, и наступила просто оглушающая тишина.

– Простите нас, – это оказался Бьярде. Узнала по голосу. – Мы просто рады, что Вильхельм не будет одинок и мы сможем и дальше тут жить.

– Что… – во рту совсем пересохло. Мне пришлось сглотнуть, прежде чем продолжить, – что мне надо делать?

– Это, – Бьярде кивнул в сторону тотема, – символ нашего народа. Это наша главная ценность, и он неразрывно связан с Вильхельмом. Благодаря ему мы можем тут жить, чувствовать лес, и он даёт нам привязку. Если её не станет, то мы начнём сходить с ума. Сами себя привязать мы не можем, нам нужен кто-то, кто свяжет нас. Кто-то, кто связан с Вильхельмом. Нам сказали, что это будете вы.

– Кто?

– Тот, кто связывал нас до этого.

– Вы видели его?

– Нет, никто не видел Связывающего. Но каждый знает, что он есть. Именно поэтому вы для нас так бесценны. Мы невероятно счастливы, что можем видеть вас своими глазами.

Я уже примерно догадывалась, в чём состоит суть. Если говорить кратко, то тотем – это «столбик». У Вервольфов на шее поводок, который для их здравомыслия необходимо привязать к этому «столбику». А сделать это мог только тот, кто связан с лесом.

– Что мне надо сделать?

Бьярде улыбнулся. Во рту у него точно не зубы травоядного.

– Сейчас, – пророкотал он и чуть ли не испарился.

Я осторожно осмотрелась по сторонам, замечая, что вервольфы перерыкиваются друг с другом.

Минуты через две ко мне подтащили громадную каменную чашу литров на тридцать, не меньше. Вервольфы вокруг возбуждённо зарычали, некоторые даже начали повизгивать.

– Всё очень просто, госпожа, – рядом снова появился Бьярде. – Вам надо просто поделиться с нами вашей кровью.

Я с ужасом уставилась на чашу.

– Во мне столько нет.

– О нет, нам надо немного. Там уже находится специальный отвар. Вот туда вы сцедите совсем чуть-чуть. А ещё немного нужно для тотема. Для него нужна всего пара капель.

Бьярде замолчал, сосредоточенно смотря на меня. Вервольфы снова притихли.

– Хорошо, – кивнула, чуть не оглохнув от оглушающего шума, последовавшего за моими словами. Я ошеломлённо огляделась по сторонам.

– Они просто рады, что вы согласились, – снова сверкнул клыками Бьярде, протягивая мне сверкнувший серебром небольшой кинжал. – Мы все рады и благодарны, что вы согласились связать нас.

Я не понимала, как можно радоваться тому, что их связывают, но если от этого зависит здоровье, то, наверное, радость вполне закономерна.

Вздохнув, осторожно подошла к сосуду и, помедлив секунду, аккуратно отодвинула ткань с запястья. Серебро сверкнуло, отражая тысячи мерцающих огней, а потом тяжёлая тёмная кровь тонкой струйкой побежала прямо в чашу.

7. Глава 7

В этом месте, казалось, время идёт совсем не так, как мы все привыкли. Оно тягуче-медленно растягивалось, будто патока. После того как вервольфы, у которых, кстати, было своё самоназвание, но такое заковыристое, что я по-прежнему их называла на свой манер, провели ритуал связывания, прошёл всего месяц. Но мне казалось, что прошло намного больше. И совсем не понятно, почему время тут ощущается как-то по-другому.