Повернувшись, я ничего не увидела, так как в палатке было темно. Но этого и не нужно было, я и так помнила лицо своей кормилицы. Мать Ульрики умерла родами, поэтому Ингрид была со мной с самого рождения.

– Ложись, завтра поедем дальше, – сказала я, решив, что сейчас смысла вставать не было – только внимание к себе привлеку. Да и вдруг эти сумасшедшие эльфы заставят нас двигаться дальше, а мне не хотелось, чтобы люди мучились.

Ингрид позади поворчала что-то и вроде как засопела, а я принялась размышлять.

Что же получается? Там я умерла. Моя душа здесь уже восемнадцать местных лет, и это ещё неизвестно, сколько прошло времени между смертью и новым рождением. Вспомнились родители, захотелось заплакать, но пришлось усилием воли заставить себя прекратить. Слезами помочь нельзя, так что нечего и начинать!

Этот мир явно был другим. Чего стоило хотя бы наличие эльфов и магии. Эльфов, кстати, я так и не видела. В академии людей они не учились, по нашим городам не ходили. Да и тех, что сопровождали нас, я тоже не видела, так как мысли в тот момент были далеки от них. Про своего мужа вообще молчу. При этой мысли в груди похолодело. Муж, надо же.

Может, кто-то и был бы счастлив стать женой настоящего эльфа, вот только я хорошо понимала, что абсолютно ему не нужна. Он явно будет счастлив видеть меня в могиле, а лучше и вовсе не видеть. Можно было его за это проклинать, вот только я хорошо знала – политика. Судя по всему, этого брака он желал не больше, чем я. Конечно, меня задело, что даже свадьбы как таковой не было, но решила, что не буду об этом думать вообще. Сейчас нужно направить все помыслы и силы на то, чтобы выжить.

Вильхельм. Одно название наводило ужас. Древний лес. С двух сторон он граничил с горами Хальдор, ещё одной с эльфийским лесом, и последней – с великой пустыней Сальдис. Говорили, Вильхельм был на земле ещё в те времена, когда миром правили боги. Ходили слухи – лес живой. Было достоверно известно, что из него время от времени вылетали, выползали, выходили такие твари, которых никто и никогда до этого не видел. Также люди знали, что те, кто вступал под кроны деревьев леса Вильхельм, никогда более не возвращались. Это дорога в один конец.

Повернувшись на другой бок, пошевелила ногами, чувствуя, что они прекрасно меня слушаются. От осознания на моем лице расцвела улыбка, но настроение было мгновенно испорчено мыслями о доме, родителях, ситуации, в которой я сейчас находилась. Стало больно и тоскливо. Хотелось кричать. В голове пульсировал единственный вопрос: «За что?»

Как провалилась в сон, не заметила, проснулась от осторожного прикосновения. Сначала не поняла, что, кто, где, но потом нахлынули воспоминания.

– Как вы, госпожа?

Я помотала головой, буркнула, что хорошо, и поползла на выход. Перед тем как встать на ноги, минуту постояла на коленях, ощущая, как сердце бьется где-то в горле, а потом медленно поднялась, едва удержав в себе ликование.

Я стою!

Отняли так много, засунули в какую-то яму, но зато даровали ноги!

Конечно, одно это не нивелирует всё остальное, но хотя бы немного примиряет с происходящим.

Как бы мне ни хотелось поглядеть по сторонам, но распахнутая дверца кареты как бы намекала, что мне не дадут даже в кустики сходить. Рядом с дверцей я, наконец, увидела эльфа.

Что можно сказать?

Он был высок, строен и смазлив. Длинные светлые волосы были хитро заплетены. Ярко-зелёные глаза недовольно сверкали. Нос ровный, губы пухлые и какие-то капризные, что ли. Кожа чистая и, казалось, буквально светилась изнутри. Одет эльф был в штаны, рубашку, безрукавку. Всё светлых оттенков зеленого и бежевого. На одежде виднелась вышивка. На поясе с одной стороны висел меч, с другой арбалет. Серьезно вооружен товарищ, ничего не скажешь.