А теперь ей, главе ведающих, надо сказать то, что не хотела бы услышать ни одна из королевского рода.

– Скверно, Кора. Ты ведь знаешь закон... – Верховная смотрела с сочувствием и решимостью одновременно. – Это двойня.

Роженица до крови закусила губу и заскулила так горько, словно до этого и не мучилась почти трое суток, а лишь только сейчас что-то сломалось в ней от свалившегося на нее горя. Верховная не мешкая ни секунды влепила королеве пощечину и прошипела змеёй.

– Смирись и помоги мне, иначе и сама отправишься к Великой раньше срока и детей утянешь! – она прожигала женщину взглядом. – Дар неделим, Кора, и ты это знаешь! Помни о долге крови, Таарская! Север не устоит без силы твоего рода. И не простит.

Отповедь подействовала отрезвляюще. Несколько ударов сердца и на Валенсию вновь смотрела не ослабленная горем, а истинная Ведьма Севера.

– Делай, что должно, Верховная, – серые холодные глаза полыхнули огнем. – Но помни – королевская кровь священна! Позаботься о ней. Поклянись мне, Вале! – она даже сумела слегка приподняться над постелью и схватила подругу за руку, требуя обещания.

– Слово Силы! – сдавленно произнесла тира Криг, запечатывая клятву собственной ведьмовской сутью. Такое не нарушишь.

– Хорошо, – правительница рухнула обратно, похоже, исчерпав на этот порыв последние силы. – Только ты и Села. Харну ни слова, слышишь?

– Трусишь, Кора? И опять всё за Харна решила! Он, между прочим, чуть себя не высушил, тебя поддерживая... – Валенсия продолжала подпитывать силой, снимая боль и одновременно раскладывая инструменты и зелья на столике рядом.

– Всё ещё защищаешь его? – злая усмешка искривила потрескавшиеся губы, – Брось! Ты ещё про любовь заговори! Просто страх! Знает, что со мной у него больше шансов выжить, чем без меня. Я эту тварь красивую жалела, а могла, как Герлея... Все боятся. Они больше ничего не могут, только бояться...

Тира Валенсия мысленно поморщилась. Как будто у них не было причины...

Пора заканчивать. Она молча открыла фиал с какой-то зеленой субстанцией и быстро подсунула под нос королеве. Та сделала вдох и мгновенно обмякла, проваливаясь в забытьё. Служанка Села, что тенью стояла за спиной ведьмы, помогла той избавить от одежды и обмыть свою госпожу. А дальше блеснул кинжал под монотонный речитатив на древнем наречии.

Спустя какое-то время, крик младенцев огласил спальню. Валенсия устало наложила последний шов на кожу – внутренние повреждения ей удалось убрать, но на «косметику» тратиться уже не было сил. Она приказала служанке забрать первенца и принести корзину для второй девочки. Затем протянула очередное зелье к лицу Корнии, пробуждая роженицу. Та открыла тяжелые веки и окинула комнату мутным взором, явно с трудом возвращаясь к действительности.

– Имя! Ты должна дать ей имя, Кора. С наследницей разберешься позже, когда очнешься окончательно! – Верховная протянула один из попискивающих свертков.

Корния едва взглянула на дочь, которой ей было не суждено более увидеть. На щеке у ребенка уже сияла зловещим орнаментом печать, приговаривающая новорожденную ведьму к незавидной судьбе...

– Селения. – Королева быстро отвернулась и процедила сквозь зубы, – И я не хочу помнить, Вале. Сделаешь?

Верховная грязно выругалась, качая сокрушенно головой. Она потянулась к своим зельям, но тут Корния вцепилась в её руку и прошептала:

– Я жить хочу, а не маяться от тоски и невозможности что-то изменить. Просто жить!

Валенсия влила в рот правительнице очередное снадобье, не забывая шептать слова приправленные силой. Глаза Корнии вновь закрылись. Верховная ведьма быстро положила девочку в корзину, предварительно бросив на ребенка сонное заклинание. Оставила на столике пару фиалов со снадобьями для правительницы и восстанавливающее для её супруга, который безмятежно спал все в том же кресле, подпитанный силой ведьмы. Она бросила последний взгляд на мужчину, в её глазах промелькнула печаль.