— Вот, выпейте, скоро станет легче.

Взяв со стола патологоанатома планшет, она стала быстро-быстро черкать что-то на бумаге. Муратов, сделав вид, что приходит в себя, внимательно осмотрел врача. Она странным образом двигалась, словно кто-то дергал конечности женщины за ниточки. Тощие руки тряслись, будто она нервничала или была больна. Происходящее казалось все более странным. Закончив делать заметки в отчетах, развернулась и все таким же безжизненным голосом сообщила, что по всем возможным показателям это тело принадлежит Кате.

— Я даже не сказал вам, могу ли опознать тело или нет. Во-первых, у нее...

— Вы точно в этом уверены? — грубо перебила его врач.

— Да.

— Какой смысл кому-то подкидывать чужой труп?

Она шевелила губами, но при этом совершенно ничего не менялось ни в пустом взгляде, ни в мимике. Эта женщина напоминала куклу и Муратову от этого стало жутко.

— То есть, вы официально заявляете, что эта девушка — не Екатерина Арефьева?

— Да, именно это я и хочу сказать, — вздохнув, с уверенностью льва произнес следователь и вышел из морга.

Спустя час, он сидел в ближайшем кафе, пил вкусный кофе и размышлял над произошедшим. Погода была отвратная, с неба лил холодный моросящий дождь, вызывая лишь желание забраться в теплую постель. Сквозь серые пухлые тучи пробивался луч солнца, будто стараясь выжить, принести на землю хотя бы чуточку тепла и света. Сидя прямо около окна, мужчина завороженно смотрел на падающие и отскакивающие от асфальта капли, которые тут же превращались в грязный поток под ногами прохожих. Кутаясь в кожаную куртку, он удивился, насколько в кофейне холодно. Обернувшись, следователь заметил, что кроме него посетителей нет. Мало того, пропали и люди на улице. Муратов поднялся и огляделся. За длинной стойкой бара сидел человек в черном костюме, чей силуэт показался Алексею смутно знакомым.

— Эй, а где все? — он старался сделать голос максимально веселым и непринужденным, чтобы скрыть нахлынувший страх.

Фигура не шевелилась, и следователь осторожно приблизился к ней. Это явно был мужчина, довольно худой, даже сухой, с совершенно лысой головой. Идеально гладкие руки человек положил на столешницу.

— Эй! — сказал следователь и положил руку на плечо незнакомца, — что тут происходит?

— А ты не понимаешь, Алеша? — раздался голос, больше напоминающий скрип старой половицы, — они за твоей спиной.

Внезапно мужчина развернулся и мертвыми, пустыми глазами уставился на Муратова. Это был его отец, такой, каким Алексей его запомнил, будучи подростком. Костюм, в котором его похоронили, грим, чтобы скрыть дефекты лица; тело, пропитанное бальзамировочной жидкостью, совершенно иссушенное коварной болезнью. Алексей сделал шаг назад.

— Тебя тут быть не может, — сказал он, подавляя ужас, — ты — галлюцинация.

— Возможно. А может и нет, — пустые глаза внимательно следили за Муратовым, — но ты теперь отмечен. Они стоят за спиной и ждут. Берегись, сын.

Резкий звук мобильного телефона вывел следователя из состояния транса. Он сидел на прежнем месте, напротив стоял недопитый холодный кофе в пластиковом стакане и лежал недоеденный сэндвич с рыбой. Мужчина будто все это время сидел тут. Вокруг повсюду были люди, большинство копалось в телефонах, кто-то задумчиво глядел в окно. Он посмотрел на то место, где еще секунду назад сидел отец — там весело щебетали две молодые девушки. За окном по-прежнему лил дождь, вся улица напротив оказалась заполнена людьми. Они кутались в свои куртки и пальто, открывали и закрывали разноцветные зонты. У входа в кафе пожилая женщина в длинном плаще стряхивала дождевые капли с поверхности дорогой кожаной сумки.