– Ты чем-то расстроена, – проницательно заметил Алексей.

– Да ты представляешь, что случилось с моей Мариной?

– А что? – нахмурился Алексей.

Мариной звалась маникюрша в центровом салоне, к которой Варя ходила лет пятнадцать. Можно сказать, они дружили – хотя никогда не встречались вне Марининой работы. Но болтали между собой (в меру) откровенно.

Мастер ногтевого сервиса (как коряво писалось в рекламе) была старше Кононовой, лет сорока семи. И все Варя про нее знала: сын вырос, живет отдельно, с девушкой; муж работает таксистом на элитном «Мерседесе»; мама старенькая, после инсульта, нуждается в помощи и уходе. О себе Кононова, естественно, рассказывала дозированно: работает, дескать, айтишником.

Про те два года, в течение которых тело ее пролежало в коме, а сущность путешествовала во времени, она объявила всем, что работала в Америке. Теперь вернулась, вышла замуж за свою давнюю любовь Алексея-экстрасенса, сына родила.

Марина всегда была позитивная, веселая, заводная. А тут – сама не своя, чуть не плачет. Почему? Что случилось? Оказывается, муж ушел к другой. После двадцати с лишним лет брака! В одночасье! Собрал чемоданчик – и был таков.

Да была бы соперница молодухой, еще можно понять! Но нет! Лет на семь Марины старше! И его, мужа, лет на пять! Типа бизнесвумен, дом на Рублевке, квартира на Тверской. За деньгами, что ли, за ее погнался? Или присушила она его чем? Может быть, ведьма? Приворожила?

– Я ей, – сказала Варя Данилову, – посоветовала к тебе на прием сходить. Она ведь знает, чем ты занимаешься.

– Да? Ну пусть приходит. Вот только, боюсь, мужа я ей не верну. Разве что страдания облегчу. И помогу шоры с глаз снять, вокруг себя посмотреть, кого-то нового найти.

– Жалко женщину. Ты уж денег с нее за визит не бери, а? Или по льготному тарифу. А то у нее и так все заработанное на сиделку для матери уходит.

– Пусть обращается. И вот странное совпадение. – Данилов обычно никогда не рассказывал подруге жизни о тех, кто к нему обращался; хранил, так сказать, «врачебную тайну», этические соображения перевешивали. Однако тут разговорился: – Представляешь, ко мне сегодня дамочка приходила ровно с теми же проблемами. Очень похоже: муж ушел к какой-то грымзе, которая старше их обоих.

– Так, может, это Маринка и была?

– Ну нет! Моя обеспеченная, хорошо зарабатывает, сама бизнесвумен (да у меня обычно в основном такие или жены бизнюков), цветами торгует в промышленных масштабах, несколько магазинов. Сын и дочь выросли, из дома упорхнули, учатся за границей оба. Кто у нее муж, она говорить избегала, но у него тоже с деньгами проблем нет. И опять аналогичная ситуация: завелась у мужика женщина на стороне, причем недавно, раньше (жена клянется, она б почувствовала) такого не было. И тоже как в твоем случае: полюбовница старше его. И он к ней уходить собирается. И вот моя пациентка плачет, жалуется: помогите вернуть! Я ей внушаю простую вещь: как хорошо, распрямитесь, ведь вам дали свободу! А она: нет, я люблю, я к нему привыкла, приворожите, присушите его ко мне снова!

– А ты что?

– А что я? Попросил привести мужа ко мне, но она говорит, он не пойдет. Договорились, что она подстроит где-то встречу всем троим: она, муж ее и я. И еще она мечтает меня с той женщиной свести, чтобы я ее вразумил.

– Может, это одна и та же ведьма? И с твоей пациенткой, и с моей Мариной? Портит из вредности мужиков, заставляет страдать хороших тетенек?

– Идея здравая, надо попросить у пациентки фото разлучницы. И ты тоже у своей маникюрши спроси. Сличим.