Идти по закованным в иней листьям на самом деле намного тяжелее, чем по сухим веткам. Избежать шуршания и легкого треска особенно подмороженных краев невозможно. Но сейчас я была рада единственному звуку, разбивающему тишину этого холодного, мрачного леса.

Высокие, едва ли не до неба, деревья нависали надо мной голыми, странно сверкающими в темноте ветвями. Стоило только посмотреть на них, как ледяной ветер закачал их, создавая унылую музыку, напоминающую похоронную. Со всех сторон наполз влажный грязно-серый туман, клочками обвисая на низких кустарниках и сучьях, окружая меня.

Появилось чувство, что за мной наблюдают. Наблюдают не для милой болтовни, а выжидают момент напасть. Завертевшись вокруг себя, ища своего «охотника», потянулась к поясу, но там ничего не было. Только петли для пояса на джинсах. Ругнувшись, не позволяя страху завладеть мной, я побежала. Стоя на одном месте, сражения не выигрывают.

Перепрыгивая поваленные деревья, отскакивая от стволов, я то и дело меняла направление, по опыту зная, что так преследовать намного сложнее. Тем более в тумане, плотно сгустившемся по всему лесу. Однако из прятавшего друга он быстро превратился в калечащего врага.

Не заметив какой-то мерзкий корешок, торчащий из земли, споткнулась и растянулась чуть дальше, не успев подставить руки. Уловив движение спереди, застыла, напрягшись. Слишком хорошо я знаю этот противный звук, от которого кровь в жилах стынет.

Чешуя об листву. Шипение. Змея.

Парализация наступила мгновенно. Рот наполнился горькой слюной, и я шумно сглотнула, наблюдая за приближением твари. Чешуя на длинном гибком теле мерцала так же, как ветви над головой, темные, словно смотрящие из потустороннего мира, глаза сфокусировались на мне, излучая ненависть и желание убить.

Вот теперь я действительно чувствовала себя жертвой. В сознании все помутилось, сердце стучало так быстро, что заговори я сейчас – слова дробились бы на отдельные составляющие. Когда со всех сторон послышалось то же ненавистное шуршание и шипение, меня прошиб холодный липкий пот. Пальцы беспомощно зарылись в палую листву, и я приглушенно всхлипнула, понимая, что это конец.

Они приближались, своим шипением будто переговариваясь о том, куда лучше меня укусить. Хотелось зажать руками уши, свернуться в клубочек и провалиться под землю, куда угодно, лишь бы подальше от полчища змей.

Но в одно мгновение все изменилось. Жуткие переговоры тварей перекрыл грозный раскатистый рык. Красно-черной молнией на тропинку выскочил тигр и, давя, насаживая на когти и расшвыривая змей, замер прямо надо мной, пряча в своих лапах. Издав еще один рык, он захлестал себя хвостом по бокам и прижал уши, обнажая клыки, готовый драться за меня. Оставшиеся в живых твари поспешно уползли, забирая туман с собой.

Облегченно выдохнув, прижала колени к груди, скрываясь под хищником совсем. Тепло и аромат каких-то диких растений, шедшие от него, разбивали оковы страха, так что вскоре я смогла вздохнуть полной грудью.

– Чудо-зверь, – шепнула я, смотря вверх в янтарные сверкающие в темноте глаза.

Тигр мурлыкнул, склонив голову, провел холодным влажным носом по лбу, ниже, потерся с кончиком моего, и я зарылась пальцами в густую шерсть, обнимая его за шею. Прямо под моими ладонями шерсть стала исчезать, заменяясь горячей гладкой кожей. Контуры тигра задрожали, растворяясь, и вот надо мной уже навис Драгон.

– Тори… – Он нежно улыбнулся, и я потянулась навстречу…

– Твою мать! – завопила я, неожиданно вместо леса с Драгом оказываясь на полу с подушкой, уделанной подозрительными мокрыми пятнами.