Ну вот! Еще один сожженный дом в копилку…

— Я не знаю, как…

— Чего тут не знать то?! — кричал надрывно голос откуда-то снизу. — Бери ушат, черпай воду, да туши!

Я опустила взор. Рядом со мной суетился старичок невысокого роста. Он то и дело заламывал руки, поглядывая на полыхающий дом. Иссиня-черные волосы с проседью торчали на висках в разные стороны, будто он только что проснулся. Длинное просторное платье скрывало его от подбородка до пят.

— Ай, молодежь! — Из-под одежды показалась рука, которая тут же взметнулась вверх, выражая тем самым свое пренебрежение. — Пропащее поколение! — проворчал старик и, подхватив ушат, засеменил к дому, проворно перебирая босыми ногами.

Я поспешила за ним следом, краснея от чувства вины, поедающего меня изнутри…

— Зря тебя бабка рохлей болотной величала. Ты довольно-таки расторопная девка, только не обученная совсем! — вынес свой вердикт старик, шумно отпивая из пестрой чашки дымящийся отвар.

Я сидела на цветастом покрывале, сшитом из лоскутков ткани, которым была устлана скамья, дугой огибающая массивный ствол дерева. Стоило мне коснуться его спиной, как внутри что-то затрещало, словно предупреждая о чем-то.

— Обижается, — подбирая под себя ноги, сказал старик. Он сидел напротив меня на невысоком табурете, обитом ярко-желтой тканью, покачиваясь из стороны в сторону.

— Кто? — не поняла я.

— Оккайо, — с придыханием произнес старик. — Иначе, дерево.

Позади меня вновь раздался тихий треск.

Пока мы всеми силами пытались потушить полыхающий дом, я успела убедиться в том, что дерево, пронзающее хижину словно пика, живое. Впрочем, сомнения исчезли еще тогда, когда его гибкие голые ветви попытались сбить меня с ног.

К сожалению, крыша и чердак сгорели полностью, но первый этаж, где располагалась небольшая уютная гостиная, совмещенная с кухней, общими усилиями нам удалось спасти.

— Оккайо — не просто дерево. Это хранитель леса, — вновь заговорил старик. — Оккайо помнит те былые времена, что не застали мы. Они, словно клеймо, отпечатались на нем широкими кольцами, пропитали насквозь. В нем отголоски чужих воспоминаний, которые давно канули в лету.

Дерево затрещало, вторя словам старика.

— Ты ведь пришла за помощью? — усмехнулся старик, поднимаясь с табурета и направляясь на кухню.

— Откуда вам это известно? — удивилась я, бросив взгляд на жаба, который успел задремать, устроившись у меня на коленях.

— Я Темный Лик, — пожал плечами старик, вынимая из навесного шкафчика с резными дверцами какую-то посуду. — Ко мне за иным не жалуют.

В воздухе все еще витал едкий запах дыма, смешавшийся с душистым ароматом трав. Он напоминал о прежней жизни, которая растаяла, стоило только переступить порог моего дома одному из некромантов…

Кроу…

Мысли о нем не покидали ни на секунду. Я старалась не думать о том, кого из братьев «выплюнули» воды Старого океана, дав шанс на спасение.

Старик приблизился ко мне и опустился рядом на скамью, по левую руку от меня. Он был вдвое ниже меня, но я без труда определяла в нем силу, которая навевала трепет и легкий флер ужаса. Ловким движением руки он рассек толстую древесную кору, сделав небольшой надрез. Из него тут же полилась густая темно-серая жидкость, которую Темный Лик с помощью незамысловатого заклинания заставлял течь в потемневший от времени сосуд.

Дерево потрескивало, но покорно даровало то, что старик желал получить.

— Сок Оккайо, — сказал он, добавляя в сосуд сухие бурые листья. — Пей, — старик перемешал содержимое и протянул емкость, наполненную почти до краев, мне.