– Ваша совесть, – зло пророкотали с другой стороны. – Немедленно откройте дверь.

– Не могу, – ответила я, сохраняя спокойствие.

– Что значит не могу?

Судя по голосу, ректор становился все злее, но что я могла поделать? Даже успокоительных капель через окно выкинуть не могла.

– Вот то и значит – не могу.

– ВЕДЬМА, ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? – Кажется, у кого-то сдавали нервы.

А мне почему-то так хорошо на душе становилось. Вот прямо не знаю, с чего бы.

– А вы попробуйте дверь открыть, – предложила я.

С той стороны дверь не то что открыть, снести попытались, но, как и мне, она не поддалась.

– Не понял.

– Удивительно, да? Вот и я удивилась. – Отложив записи, я все-таки поднялась из-за стола и подошла к двери, чтобы наконец выразить свои возмущения: – Вместо того, чтобы забрасывать меня записками с угрозами, могли бы послать кого-нибудь за мной и выяснить, что я из дома с самого утра выбраться не могу! А мы тут, между прочим, голодные! У нас продукты закончились!

– Да! – поддакнул кот, видимо, ощутив себя защищенным за дверью.

Но ненадолго. В то же мгновение наш дом затрясся так сильно, что мне пришлось схватиться за шкаф. Стул качнулся, все записи посыпались на пол вместе с перьями. И вот хорошо, что им не требовались чернильницы для заправки, а иначе была бы у меня сейчас синяя лужа на столе и на полу.

Все остальное, словно намертво приклеенное, стояло по своим местам. Я уже знала, что так работают чары, наложенные бабушкой.

– Вы что там делаете?! – крикнула я, прилипнув к шкафу.

– Защиту снимаю, – деловито оповестили меня. – Ее у вас перемкнуло.

– А не из-за ваших ли записок ее перемкнуло?!

Эта мысль пришла ко мне не сама собою, не интуитивно. Всего несколько минут назад я закончила конспект для занятия, на котором как раз собиралась разобрать влияние чужой магии на уже готовое плетение, сколь бы незначительным оно ни было. Так вот, бабушка в своих записях ясно давала понять, что вмешиваться в чужое плетение нельзя, а иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Чужое плетение можно только полностью снять.

– Может, и из-за моих, – недовольно ответили мне. – Мы спорить будем или вас вызволять?

Сразу после этой фразы наш дом трястись перестал, позволяя мне наконец-то отлипнуть от шкафа, а коту выбраться из своего укрытия – печки. Более того, дверь спокойно распахнулась, являя мне донельзя благодушного мага, облаченного во все черное. Мне даже улыбнулись ненароком.

– Разрешите пригласить вас на ужин, – вдруг миролюбиво произнес Артимус, так и не переступая через порог.

– Я за! – тут же откликнулся кот и пулей оказался у двери рядом со мной.

А я только поняла, что предстала перед ректором в одной ночной рубашке. И если меня сам этот факт не очень смущал, то от пристального взгляда мужчины я почувствовала себя не в безопасности.

Может, он просто тоже голодный, а?

Дав мне пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, Артимус сам так и остался дожидаться меня на улице, но, когда я вышла при всем параде, выяснилось, что ужинать мы идем совсем не в академическую столовую.

– Там сейчас толпа оголодавших за день студентов и таких же оголодавших преподавателей, – оповестили меня, неспешно следуя по зеленой аллее между домами. – Честно говоря, я на них за целый день уже вдоволь насмотрелся. Хотелось бы немного отдохнуть. Я, кстати, захватил ваше расписание. Как раз изучите в спокойной обстановке.

– Соглашайся! – шепотом настаивал кот, свернувшийся воротником на моей шее. – Наверняка все лучше, чем столовские харчи. Заодно и продуктов купим.