– И что дальше? – Я не на шутку разволновалась. Не каждый день творю волшебство.

– Что бы ты хотела сделать хорошего?

Я вспомнила о просьбе водяного. В книжке-чудеснице снятие проклятий явно относилось к светлой магии.

– Как снять проклятие с пруда? – спросила я и заглянула в горшок.

Вода на донышке на мгновение погасла, а потом вспыхнула, и я увидела ясную картинку: три свечки, церковь, потом дом, полный ребятишек, и огонь в очаге, куда женщина с ямочками на круглых щеках ставит котелок. Еще вспышка – пруд, залитый солнечным светом, свеча посреди листа кувшинки, пламя дрожит на ветру, но не гаснет. Вторая свеча в перепончатых руках водяного. А затем я увидела саму себя. Надо же, в отражении я совсем другая: волосы собраны в две косы, длинное белое платье стелется по траве, я несу горящую свечу вокруг пруда, и в глазах отражается ее пламя.

– Кажется, теперь я знаю, как помочь водяному.

– Спроси еще, что можно сделать с живой водой, – посоветовала Юля.

– Живая вода? – встрепенулся Ярополк. – Это же очень мощное средство! Помогает от всех болезней!

– А оживить мертвых может? – прошептала я. Сердце заколотилось быстрее. Если бы только я могла вернуть папу с мамой! Если есть хоть маленькая, крохотная возможность… Я склонилась над вазой. Алая вспышка едва не выжгла мне глаза. Я вскрикнула, отшатнулась, упала на Яра, который сгреб меня в охапку, закрыл плечами. Раздался оглушительный взрыв, как будто гром прогремел в маленькой комнатке воеводы. Я вывернулась из-под руки Ярополка, вскочила на ноги… Юлька, зажмурив глаза, сидела на кровати застывшим столбом. Вокруг нее кружились хлопья копоти, ошметки обугленной скатерти. У ног валялись глиняные черепки – все, что осталось от древнего артефакта. Юля открыла глаза, ярко-голубые на фоне чумазого лица, ошалело посмотрела на меня.

– Ты в порядке? – тихонько спросила я.

– Ага, – кивнула она. – Ну, ты мощная колдунья…

Послышался топот, двери распахнулись, штук пять мальчишек застыли на пороге, а потом с воплями бросились врассыпную.

– Чего это они? – не поняла Юлька. А я, нервно хихикая, вытащила из клатча зеркальце и протянула ей. Хорошенько рассмотрев свою физиономию, покрытую сажей, подруга вздохнула и вытащила початую пачку влажных салфеток. – С кем поведешься, от того и наберешься.

Вспомнив о Ярополке, я повернулась. Воевода перебирал осколки вазы, пытаясь собрать вязь древних рун.

– Ярополк, я же не нарочно, – покаялась я.

– Василиса, ты должна была сотворить доброе волшебство. – В его голосе прорывалось явное раздражение. – Какого лешего ты подумала о некромантии?

– Просто…

Ярополк дернул плечом, устало прикрыл глаза.

– Чего еще ждать от ведьмы, – сухо сказал он.

Я вспыхнула и отвернулась.

От внутреннего убранства царского дворца у меня зарябило в глазах: все расписано узорами, на высоком сводчатом потолке целая картина: юноша и девушка бегут навстречу друг другу через пышные цветущие кусты, протягивая одинаково тонкие руки. То тут, то там кучковались придворные: дамы, разодетые в пышные платья, и мужчины в богатых кафтанах. На нас поглядывали, но знакомиться не спешили – небось воевода всех отпугивал суровым выражением лица.

Я уселась на золотую лавку, больше похожую на музейный экспонат, чем на мебель. Юлька цокала каблучками по паркету, уложенному звездами, носилась по залу, щелкала фотиком, как заведенная.

– Вася, тут совершенно иная техника в искусстве! – воскликнула она, тряся меня за руку. – Это потрясающе!

Я равнодушно пожала плечами. После того как я расфигачила волшебный горшок Ярополка, он демонстративно не обращал на меня внимания, и мое настроение упало до нуля. Сам виноват – надо было объяснить как следует! А теперь надулся в бороду, молчит, гадости про меня думает, завернулся в свой плащ, как в саван…