Юля задумчиво перебирала пальцами шерсть.

– Как думаешь, ты сможешь его расколдовать? – спросила она.

– Окстись, мать, – удивилась я. – Мое знакомство с магией заканчивается гаданием на картах в летнем лагере.

– А ведь ты тогда очень точно все предсказывала, – задумалась Юля. – Ведьмино наследство обычным девушкам не достается – так ведь воевода сказал. Твоя троюродная бабка – ведьма, значит, и в тебе ведьмина кровь, пусть капелька, но все же. И ведь есть в тебе что-то такое, колдовское, – то погоду предскажешь, то билет на экзамене. Цыгане от тебя всегда шарахались. А ты сама сразу людей чувствуешь, – кто врет, от кого лучше держаться подальше. А какое мыло у тебя получается! Мои соседки по общаге готовы всю стипендию за обмылок отжалеть. Способности надо развивать. Это то, что дано свыше.

– А вдруг этот дар, так сказать, с нижних этажей? – спросила я. – Если ведьмина кровь – проклятье?

– Всякий дар можно использовать во благо, – отрезала Юля. – Раз ведьма смогла заколдовать волка, то другая сможет его освободить, не так ли?

– И что потом? Он сожрет нас в качестве благодарности? – резонно возмутилась я. – Посмотри на его морду! Это же хищник. Как пить дать, сожрет и не поморщится. Он ведь и голодный поди, как… как волк.

Юля вздохнула, потрепала острые серые уши.

– И все-таки это неправильно. Жестоко.

– Ладно, можешь тут предаваться жалости, а я – к нотариусу. И если я опять назову ее Портосовной, это будет по твоей вине.

– За пять золотых можешь звать ее «эй, ты!».

Вопреки совету подруги, в кабинет нотариуса я вошла, постучавшись и вежливо поздоровавшись. Еще свежа была память о шевелящихся рыжих локонах и белых нечеловеческих огоньках в глазах Эльвиры Протосовны. Хозяйка кабинета в белом костюме сидела за столом, положив руки перед собой. Напротив нее появился стул, я осторожно присела на краешек. Нотариус выжидательно смотрела на меня, и я, спохватившись, вынула из рюкзака пять золотых монет, положила их одну за другой на полированную холодную столешницу. Эльвира сгребла монеты в приоткрытый ящик стола, достала оттуда песочные часы. Белая струйка медленно потекла вниз.

– Что вы хотели узнать, Василиса Егоровна?

– Вы человек? – ляпнула я.

– Мы будем обсуждать меня или вопросы, относящиеся к наследству? – Эльвира многозначительно посмотрела на часы, изогнув тонкую рыжую бровь.

– Вы правы. – Я вынула изрядно помятый договор на пользование домом и листок с условиями. – Во-первых, хочу заметить, что вы обманом заставили меня скрепить договор, так что в случае чего я буду его оспаривать.

Эльвира пристально посмотрела на меня.

– У кого вы его будете оспаривать, Василиса?

– У царя, – нашлась я. – Он ведь там главный?

– Хорошо, – легко согласилась Эльвира. – Но ведь вы решили оставить наследство? Вам понравился дом?

– Он странный, – задумалась я.

Тем не менее нотариус была права, дом мне понравился. Если его хорошенько отмыть, будет конфетка. Перед встречей с Эльвирой я приняла душ, оделась, а потом выпила чашку чая, сидя на ступеньках на заднем дворе, выходящем в иной мир. Пчелы кружились вокруг сирени, гудя, как паровозики. Издали доносился шум деревни. Я вытащила наружу волка, чтобы он проветрился на свежем воздухе. Ветерок гладил его по вздыбленной холке, обнажая светлый подшерсток. И в какой-то момент я поняла, что наслаждаюсь каждым мгновением. Да, мне определенно там нравилось.

– Тогда пройдемся по условиям, – предложила Эльвира.

Мы продвигались вниз по списку, обводя кружком пункты по очереди. Простая шариковая ручка в гладких руках Эльвиры смотрелась как-то неуместно. Весь кабинет был совершенно белым и стерильным, искусственный голубоватый свет лился из прямоугольной лампы на потолке, из окна, закрытого жалюзи, не проникало ни лучика, ни звука. А вдруг за окном Эльвиры тоже другой мир? У меня руки зачесались проверить свою догадку, но нотариус строго на меня посмотрела, и мы вернулись к бумагам.