Одежда дорогая, но простого кроя. Только вблизи можно понять, что шелк рубашки натуральный, а не синтетический, ремень кожаный. В ухе была сережка, что, в общем-то, обычно для эльфов, которые стараются навесить на себя максимум дорогих безделушек. Но здесь это было не украшение. Маленькая, из серебра, едва прикрывающая мочку уха, сережка лишь однажды мелькнула из-под волос. Рассмотреть подробно ее не удалось.

Все, что было ниже пояса, скрывала столешница, так что больше ничего углядеть не получилось. Но пока подходила к столу, заметила светлые брюки и в тон им ботинки – не сомневаюсь, тоже дорогие и наверняка сшитые на заказ.

Интересно, чем он привлек внимание Одноухого? Как смог убедить в том, чтобы ему помогли и направили ко мне? Ведь оборотень готов любого эльфа загрызть собственными клыками, едва тот перейдет границу. А этот жив-здоров, даже следов укусов нет, значит, мимо отрядов Одноухого прошел без потерь, да еще заручился поддержкой главаря.

Только если идти к Подгорным рекам, нам придется выйти с территории Одноухого, а там дальше пойдут другие банды, готовые поживиться путниками, причем часто – в прямом смысле слова. То, что у нас давно не средневековье, еще не отменило древних инстинктов. Ходят слухи, что есть такие банды грабителей, которые никому не подчиняются, а чтобы скрыть следы, поедают пленников. Так что сумма, запрошенная мной, была даже слегка занижена, но назови я больше, эльф запросто отказался бы.

– Что надумал? – спросила его.

Время идет, а просиживать в кабаке за пустым торгом не хотелось. Эльф поднял на меня свои глаза со сверкающей золотом магией и внимательно посмотрел на меня. Сканирует ментальной магией. Ну-ну!

– Ты не врешь и понимаешь, что нам предстоит, – произнес очевидное эльф.

В ответ лишь пожала плечами. Мне деньги нужны, а их я привыкла брать за выполненную работу. Мошенничество не по моей части. Если ему именно это требовалось, то мог бы обратиться к любому встречному на улице, там его обслужат на любую сумму.

– Где здесь можно купить оружие и транспорт? – спросил эльф.

Кивнула головой – вот это уже разговор, и начала объяснять, что и где можно купить. В ценах я не очень разбиралась, все же оружие покупала редко, чаще заряды к ним. Ведь живя далеко за городом приходится охранять саму себя и свой дом.

– Встречаемся в семь вечера на выезде из города. Там есть магазинчик сувениров. Будешь ждать меня там, – после выданных инструкций сообщила ему, – Если тебя в это время там не будет, считаю наш договор расторгнутым.

Вновь сложила пальцы, скрепляя магией новое соглашения.

– Я буду, – серьезно произнес эльф.

Поднялась и вышла из кабака. От порыва ветра, ворвавшегося в открытую дверь, пола длинного плаща взлетела, открывая мое оружие, висевшее с боку. Огненный пистолет всегда ношу собой, и это не считая метательных ножей. Слишком насыщена опасностями жизнь на границе. Если эльф видел мое вооружение, тем лучше, пусть знает, что я никому не доверяю.

Прощаться с Хелом не стала, хозяин без моего внимания прекрасно обходится, да и занят был обслуживанием клиентов. У нас с ним деловые отношения. Я лечу его жену, он платит мне деньги. Впрочем, друзей здесь у меня не было.

Мой дом, хоть и находился за городом, все же был не далеко, легко можно было добраться пешком. Петлять или как-то скрывать цель моего пути не собиралась, здесь каждый знал, где я живу. Ко мне приходили тайно или явно, в зависимости от надобности. Кто-то ребенка нес, чтобы выходила, а кто-то приворотного зелья просил. Ведьма все-таки. Но и с гордо поднятой головой по улицам не пройдешь. Власти не очень-то меня любили. Сильно не прижимали, но открыто выказывали свое недовольство, хотя все налоги платила вовремя и в срок. Подозреваю, такое отношение сложилось из-за того, что безнадежных больных после лечения местных врачей мне всё же удавалось поднять на ноги. Ведь не у всех местных есть такие средства, чтобы вести в столицу и платить огромные суммы светилам науки за лечение. А тут все просто. Принесли к ведьме бьющегося в лихорадке смертельно больного. Вылечила – молодец, нет – на костер ведьму! Только пока мне удавалось выходить всех, что невероятно злило местных врачей, а потому против меня шла активная пропаганда.