— Если там кто родился, не вздумай на меня выскочить! — на всякий случай обратилась к живности, которая вполне себе могла зародиться в пищевых отходах.

Крышку подняла, принюхалась и, не учуяв более отвратительных запахов, чем уже витали в воздухе, заглянула внутрь.

Пусто.

— Была кастрюля, стал таз для мытья полов и поверхностей. — хохотнула я.

«Не свой же набор котлов мне использовать для этих целей?» — рассудила я, бессовестно размахивая кастрюлей в руке по дороге к колодцу.

Решила сразу не геройствовать. Спустила ведро в воду, зачерпнув им едва ли половину, и потащила наверх. Проверяла свои физические возможности, чтоб рядом с колодцем не свалиться в первые же минуты.

— Ну и нормально. Ну и не тяжело. — развлекала себя разговорами с самой собой.

Справившись с добычей воды, я немного плеснула в кастрюлю и отошла с ней подальше, стараясь вымыть её изнутри, чтоб хотя первый раз внести в дом чистую воду, а не с пылью и паутиной. Только потом уже вылила остатки из ведра и потащила кастрюлю в дом.

Тоже оказалось вроде ничего. Что со мной будет на такой ходке, скажем, шестой по счёту, я старалась не думать. Ибо было страшновато. Я не была особо приучена к физическому труду.

Пролетев мимо кроватей, я опустила кастрюлю на пол и выпрямилась.

Мешков у меня не было. На тряпки я могла, конечно, пустить что-то из своего гардероба, но…

Ещё раз окинув недовольным взглядом своё жилище, я подбоченилась. На некоторых кроватях были матрасы, на некоторых только железный каркас, даже без пружины-сетки, на некоторых имелось и что-то условно напоминающее постельное.

В общем, выбора у меня особого не было. Пришлось шагать к койкам и брезгливо морщиться, осматривая чьё-то ложе.

— Может, в какой трактир завалиться, а? — разочарованно спросила у пустоты, коснувшись двумя пальчиками пыльной ткани.

Свои защитные перчатки я тоже не хотела использовать для уборки. Во-первых: они не для этого предназначены, а во-вторых — их всего одна пара и неизвестно, найду ли я их в этом городишке.

На самом деле уже тогда я в глубине души понимала, что никуда я из Приграничья не денусь. И не потому, что здесь жутко неоднозначный и любопытный мэр или мне пришёлся по душе город. Я не хотела проблем с короной, потому что прекрасно знала, никто за меня не вступится, а всё тайное рано или поздно становится явным, какой бы тактике я ни отдала предпочтение.

Оставить втайне мой визит в Темпсу? Я могла бы попробовать, но как бы я всё это время жила? Боясь, что за мной явится стража или утром следующего дня я в последний раз увижу лучи солнца, озаряющего серо-голубой небосвод? Вот уж нет. Ведьмы ничего не боятся! Нам просто нельзя чего-то бояться. Мы от этого сохнем, чахнем и теряем силу, разбазаривания её на борьбу со своими страхами и тревогами.

Конечно, у меня всё ещё оставался зыбкий вариант своего спасения — раздобыть для короля ценные сведения об упырях и выслужиться перед Генесси, заслужив себе помилование. А там вообще…

А может, завтра наши опять город отвоюют? Прикинусь дурочкой. Скажу вот, вышла из леса, ничего не знаю, ничего не видела, из лесу только-только вышла…

Вариант так себе. Тогда я останусь без дома.

— Ладно, водяных бояться, на болота не ходить. — решила жить одним днём и уже увереннее потянула на себя нечто сырое и пыльное в то же время. — Ба-а, что я вижу, да мне везёт.

Пододеяльник! Собственной персоной. Вонючий, влажный и грязный, он стал моим мешком для сбора мусора.

Извинившись перед метлой, я с её помощью сбросила со стола весь мусор на предварительно расстеленный внизу пододеяльник и победно усмехнулась.