И это хорошо. Потому как проход в закрытую зону заперт не на засов, и просто так туда не попасть.

Зайдя в самый дальний угол библиотеки, я оглянулась. Удостоверилась, что призраков, охраняющих книги, поблизости нет, и быстро полезла по стеллажу наверх.

Эту тайну я узнала от одного из выпускников-зельеваров нашей академии. Правда, заплатить мне за это пришлось довольно кругленькую сумму, плюс три дня без перерыва мешать зелье для его дипломной работы. Столько безсонина я в жизни больше не пила, а ведь почти каждый студент на сессии чуть ли не купается в нем. Но в любом случае дело того стоило, и качество моей жизни после раскрытия секрета проникновения в запретную зону библиотеки значительно повысилось. Правда, сама тайна оказалась до обидного прозаичной. Магический барьер, разделяющий библиотеку, просто-напросто не доходил до самого потолка.

Вот уж когда я ощутила великую радость от того, что была обычной деревенской ведьмой и не гнушалась воровства фруктов в соседских садах. Можно было, конечно, и на маминой метле деревья облететь и магией птиц приманить, чтобы все, что я пожелаю, собрали и принесли, но залезть самой, как обычная деревенская девчонка, казалось намного интереснее.

Забравшись на самый верх стеллажа, я еще раз осмотрелась в поисках призраков и, убедившись, что бдительных книжных стражей поблизости нет, оттолкнулась от края стеллажа, чтобы перепрыгнуть через проход.

— Поставил? — раздалось прямо подо мной, и я от неожиданности забыла, что надо прыгать, но тело-то движение уже начало.

— Ык, — практически беззвучно выдала я, понимая, что без метлы летунья из меня весьма быстрая, но исключительно в одном направлении.

— Да, — отозвался еще один голос, — как ты и говорил, в это время все на ужине, так что в комнате никого не было. Все прошло просто идеально.

— Ыгы, — еще раз выдала я, старательно цепляясь пальцами за край противоположного стеллажа. Ноги-то у меня остались на том, что стоял на общедоступной части, а пальцами я каким-то ведьминским чудом сумела ухватиться за полку на запретной территории. И теперь мне мало того, что нужно было как-то удержаться между двух стеллажей, так еще и не сползти при этом вниз, зацепив сияющий прямо перед носом магический барьер. А пальцы-то соскальзывали.

— Точно не заметят? Они хоть и третьекурсницы, но уж больно сообразительные, особенно та, что весь этот бедлам с любовным зельем устроила.

Стоп! Кто сказал «любовное зелье»?

Я постаралась скосить глаза, чтобы рассмотреть говоривших, но мерцающий серебристым цветом барьер не давал этого сделать. Еще и Злюка, как назло, зашевелился, видимо, решив узнать, будет ли он задействован в процессе стремительного спуска на две невезучие головы или ему повезет оказаться сверху.

— Куда поставил? — продолжил великий оценщик ума третьекурсников.

— На статуэтку повесил, — весело хмыкнул голос. — У них там такая смешная свинья на длинных ногах стоит.

Лошадь это! Лошадь! Вот же ж, сразу видно, маги. Ничего в искусстве не понимают. Бриг эту свинью, то есть лошадь, три дня лепила. Даже меня позировать заставляла. А то что хвост такой, так на что глины хватило, то и получилось.

Стоп!

А что это он на нашу лошадь повесил? И как он вообще попал в нашу комнату?

В том, что эти двое говорили о нашей с Бриг статуэтке, я уже не сомневалась, Слишком уж точное описание дал ей говоривший, да и носительниц сочетания «бедлам» «любовное зелье» и «третьекурсница» в нашей академии не так уж и много. Вот только кому и зачем мы понадобились?

Я старательно прислушивалась, но этот демонский магический барьер упрямо отвлекал меня настойчивым приближением к носу, а ведь стоит его зацепить — и меня тут же смотает охранным заклинанием, и буду я до утра висеть верх ногами под самым потолком. Не раз самой приходилось наблюдать подобное зрелище. Но самое страшное, что наказанием за попытку проникновения в закрытую зону библиотеки является не что иное, как отчисление.