- Да неужели, к Занне вернулось настроение? – деланно удивилась Лиса. – Давно пора, ещё немного – и я бы перестала с тобой разговаривать. Ходить с лицом «Всё плохо» – моя прерогатива!

- Ты меня совсем не любишь! – цокнула языком я и активно зашагала к полигону.

- Конечно, нет, ты же теперь на свиданки в парк гоняешь!

- Говорила же, никакое это было не свидание!

- По тому, как у тебя горели глаза и щёки – не скажешь, - Василиса сложила руки на груди. Скептицизм в её словах можно было ложкой есть.

- Ничего они не горели. Много ты видела в темноте?

- Достаточно, чтобы меня чуть не стошнило.

- Ты миловалась с Динком прямо у нас в комнате, - я затормозила и преградила ей дорогу. Наши ночные посиделки с Акияром трудно было назвать свиданием, хотя его обещание на мне не жениться камнем осело на сердце и, возможно, выматывало меня сильнее, чем угроза наказания.

- Вот когда снова начну миловаться с Динком, тогда и прекращу говорить о тебе и Лиртише. Хотя я не ожидала, что ты от него краснеть начнёшь. Тебя же он больше в финансовом плане интересовал.

Это напоминание… неожиданно отрезвило?

Я пустилась в рассуждения:

- Ну, давай не будем отрицать, что у него не только счёт в банке красивый. – Хотя он, вне сомнений, внушал уважение. Когда мать – сестра императора, а отец – председатель Драконьего Совета, иначе и быть не может. – У него волосы чудесные!

Мы возобновили движение, потому как нас уже нагоняли и перегоняли однокурсники, кидая приветствия на бегу, потому как не желали опаздывать.

- И что же в них такого чудесного? – не поняла подруга.

Я выпучила глаза. Лиса серьёзно из-за своего Динка никого толком не рассматривала?!

- Ты много парней видела, которые бы реально за волосами ухаживали? Не забывали хотя бы расчёсываться перед парами? Особенно после ночных похождений.

- Допустим, немного.

- Вот! – я вскинула палец. – А у Акияра волосы мягонькие, шелковистые, вьются слегка, да ещё и лежат всегда аккуратно! И цвет медово-каштановый, сладкий!

- Знаешь, ты сейчас описываешь его как десерт, который хочешь съесть, - Лиса остановилась у двустворчатых дверей полигона, распахнутых, пока занятие не началось. – Того и гляди, слюна потечёт, и я подтирать не буду.

Тяжёлый взгляд, который предназначался моим перспективам на ближайшие несколько часов, я в итоге подарила подруге:

- Ты убиваешь мне всю романтику.

Купол над лётным полигоном мерцал не столько из-за света солнца и луны, сколько из-за защитных чар, коими был покрыт сверху-донизу. Изначально эти чары предназначались для того, чтобы сдерживать учащихся сражаться и летать драконов и не дать им покалечить ни себя, ни других в процессе. После – уже люди приспособили купола и для себя, когда выяснилось, что юные ведьмаки и ведьмочки тоже способны принести немало неприятностей, если упадут с высоты полёта над городом на чью-то крышу да попытаются сберечь себя, попутно раскидываясь заклинаниями.

Однажды, до занятий на закрытом полигоне, и вовсе случай был занимательный: один студентик улетел в город и был найден только несколько дней спустя. Оказалось, он упал в объятия роковой красотки и не мог уйти, пока её отец не заставил его жениться на ней. Красотка та была хоть и красоткой, но из не-магов, и ребёнок-маг значительно поднял бы её и семью в иерархии империи, так что неясно, кому в итоге там больше повезло, а кто в неприятности угодил.

Зато Лоренций, наш высокоуважаемый преподаватель по полётам для людей, по бродившей в Академии легенде, был внуком того самого студентика и предприимчивой красотки. Неясно только, что появилось раньше – факт о красоте девушки, в чей дом угодил ведьмак нашего славного учебного заведения, или влюблённость студенток в прекрасного Лоренция, которая даже не всегда развеивалась, стоило схлопотать от него наказание-другое. Притом, что отрабатывать не у него приходилось, так что в проколах на его парах – никаких плюсов, даже точёной мордашкой не полюбуешься.